Lana Del Rey – Young and Beautiful
Oasis – Whatever
Imagine Dragons – Born to be yours
Arctic Monkeys – Electricity
Maria Callas - Carmen / Habanera (G. Bizet, Chuy Ayala Remix)
песенка Винни-Пуха
***
Андрюхин словарик
гроссраумбюро – многогабаритное бюро, помещение для работы для большого количества работников, разделенное перегородками на ячейки
инхауз - юрисконсульт организации, являющийся ее работником
комплайенс-модель - здесь: модель по проверке внутренних процессов организации на их соответствие с законами и правовыми нормами
кьюб – ячейка во многогабаритном бюро
ньюзтиккер – электронная система уведомления об актуальных новостях
павор ноктурнус – «ночной испуг», синдром состояния паники и лихорадочной активности ночью во сне, встречающийся преимущественно у детей дошкольного возраста
рэндом – случайный
ФедБанк Эр-Эр – Федеральный Банк Реконструкции и Развития
Эйжа-Пасифик Маркетс – рынки Азии и Тихоокеанского региона
Энрон - американская энергетическая компания, обанкротившаяся в 2001 году. В конце 2001 года стало известно, что информация о финансовом состоянии компании в значительной степени была сфальсифицирована с помощью бухгалтерского мошенничества, известного как «Дело Энрон». С тех пор Энрон стал популярным символом умышленного корпоративного мошенничества и коррупции.
Глава 20. Бег. Часть 3
Танцы минус – 10 капель
Sting – Every breath you take
Shania Twain – Still the one
Imagine Dragons – Next to me
ДДТ – Что нам ветер
Владимир Кузьмин – Белые дикие кони
Florence and the machine – Now and forever
- За тебя, Ксюх!
- С днем рожденья!
- За всех нас! – она скромничает, спешит смазать. – Спасибо вам. Здорово, что у всех получилось.
Санек небрежно киряет из своей кружки, потом оглядывается вокруг: - Бля, куда я попал... Одни святые семейства...
А мы посмеиваемся, потому что он прав. Вокруг палаток носятся дети, и мы им абсолютно не нужны.
- Я-ся! – зовет Санек. – Яська!.. Так, я сказал: Ясмин Неджмие Майнхольд!!! Сюда подошла!
Симпатичная девчонка с блестящимим черными волосами, матовым личиком цвета слоновой кости, только глаза – его, Сашкины, несется к нему навстречу с визгом.
- На кого похожа? – наезжает он. Реально наезжает, грубовато, без сюсюканья. И все-таки девчонка бросается ему на шею, обвивает ее руками и чмокает его сначала в левую щеку, потом в правую.
На глаза его не навертываются слезы. Рот не кривится в грустной улыбке. По крайней мере, пока он еще успешно борется. На шее у него нет медальона с лицом, похожим на это раскрасневшееся детское личико, лицом таким же матовым, в таком же обрамлении блестящих черных волос, только лицом постарше. Так и не набил себе татуху памятную с именем или фоткой. Несентиментален он, Санек. И все же в этот миг боль его и счастье – вот они, смотрят на него, смотрят на всех. Видимы, осязаемы для всех. Их можно потрогать, а можно и не обращать на них внимания. Зачем думать о прошедшем.
Надо жить настоящим, что он и делает: шлепает дочку по заднице – пока маленькая, можно.
- А ну, переоденься иди. Майку сухую надень, - толкает ее с напускной строгостью, даже грубостью, но сам целует в затылок.
Она убегает, а мы молча чокаемся с ним вискарем или чем там еще. Никто не говорит ни слова.
Потом все – братан с женой, Ленка с мужем, Санек, Настюха и Штеффен, Деня – у них трое уже, у Димки Юлия на сносях, да и не любит она кемпинг, вот он и приехал сегодня один – разбредаются по своим палаткам, и городок наш затихает до утра.
Мы с Оксанкой не можем спать, спускаемся к ночному озеру и тихо болтаем.
- Интересно, - говорит мне Оксанка. - А ведь Яське удалось.
- Чего удалось?
- Сашку захомутать. Он-то понимает?
- Понимает. Прекрасно все понимает. Да, строит она его. Держит.
- У Неджи так и не получилось?
– Получилось. Под конец. Мы с ним как-то набухались, он рассказывал.
- Да?