- Оксан, а преодолела как...
- Любимый, мы ж это уже проходили. Ты же пытался убедить сам себя, да и меня, что справишься. Что вынесешь мои россказни про это, но...
- А теперь я повзрослел. Мочи.
- Остынь, Андрюш.
- Мочи, сказал.
- Ладно. Да. Стэн. Это все он. Андрей, еще раз повторю, буду повторять до мозолей в языке – он мне неинтересен, и, строго говоря, никогда интересен не был. И... я не знаю, что он нашел во мне. Не врубаюсь. И никогда не пойму. Ну, ладно, запал. Ну, потрахаться. Ну, полюбил, в конце концов. Но чтобы так...
Та-а-ак. А ведь думал, Стэна переварил давно, давнехонько уже. Тогда на смену ему подтасовал других кандидатов, не существовавших, как оказалось. А теперь – с возвращением, блин.
- Чтобы так потерять мозги... Андрей, ты и представить себе не можешь, как он со мной носился. Как настроения мои терпел. И в плане постели – тоже. Миллиметр за миллиметром. Я в этой его Америке для себя открывала Америку и больше ничего, а он... открывал меня.
Низкий ему поклон, бл...ть. И вечная память. Ох-х-х... Рычу беззвучно... зверем реву... Терпи, сказал. Что, все-таки, это он ее сваял? Он ее сделал для меня? Как ему удалось, конвертиту недобитому? Да за что ж мне это...
- Ладно, ладно. Ну что ты набычился-то так... Пунцовый весь... Ну, выдохни.
- Фигня. Рассказывай.
- Хватит, Андрюш.
- Рассказывай, слышь, че сказал!!!
- Андрюш, вот нечего. Нечего больше говорить. Да, он спал со мной.
Вот тебе – в е...ало, мудаку. А как ты хотел.
- Да, мы были вместе. Это все – механика.
Не согласен. Если механика, то почему мне от одной гребаной мысли о вас так четко блевануть охота.
Бляха... не только блевануть... Кажись, другие ощущения тоже появляются. В натуре, завожусь, кажется, а это уже ненормально.
- Ждала-то я тебя.
- Ты просто не захотела с ним остаться там, у него.
- Потому что это был не ты. Блин, Андрей. Как бы он там передо мной ни кувыркался, как бы ни висел на мне после того, как я свалила от него из Штатов – все впустую. Да, знаю, сука я.
Нет. Нет! Не сука. Это хорошо, что ты такая. Что не полюбила его так, как меня. Хорошо. Хоть одно это хорошо. Разгоняю туман, который нагнали на меня картинки их секса. Господи, как смешон я в этот момент. И не жалею ни хрена, что настоял, чтоб поговорила со мной об этом. Так закалялась сталь.
- Сколько он всего бросил ради меня – но, Андрей, в любви не в этом дело абсолютно. Ты же сам понимаешь. Вот что бы он ни делал и сколько бы всего еще ни сделал: нет – и все! Блин, Андрей, мне даже ни разу не хотелось взять у него.
- Чего? – блин, да неужели. - И ты не брала?
- Ну... – ах, бл...ть, значит, брала... нах...й спросил... лучше б не знал. - Почти нет.
- «Почти» не бывает.
- Думаю, он не посчитал это за раз. Не сказал, правда, ничего. Он меня вообще никогда не критиковал.
Вот тебе. И хорошо, и плохо. Учись, говнюк.
- А у меня ты от... ну...
- А у тебя я – в первую нашу ночь. И потом... как к себе домой. И, если хочешь знать – мне это нравится. Мне нравится брать его у тебя. Ублажать тебя, - а мне нравится слушать. Говори еще, может, тогда хоть терпеть можно будет. – Он сладкий. Да. Потому что он – твой.
- А у него ты, типа, «почти» не брала? Хочешь, чтоб я поверил? Тогда - фиг ли со мной профессионально так?
- Голимая импровизация и желание доставить наслаждение любимому человеку! – она сердится: - И – Андрей, если хочешь вдрызг опять со мной разругаться, то еще раз усомнись в моей честности! Давай, сомневайся! – сильненько пихает меня в грудь, но я ловлю ее за руку:
- Руки распускаешь на меня? – шучу. И не шучу.
В первый раз распускает. А я ее уже и по личику не раз шлепал. Не считая других мест и других насильственных действий. Вообще, весь этот странный, сумбурный разговор – я даже врубиться толком не могу, что я сейчас чувствую. Неужели меня завело? Так себя чувствуют мужики секс-уайф? Блин, а когда меня не заводило что-либо, связанное с ней? Даже если в этом были замешаны какие-то другие мужики, пусть только в голове моей больной?
Хватаю ее за руки и рву к себе, душу поцелуем.
- Моя... – рычу ей. – Моя... всех придушу... всех...
- Не требуется, Андрюш... Некого... Понял же уже...
- Пох...й.... моя все равно...
Опять картинки того, как кто-то чужой трахает ее на глазах у меня... даже... несколько их... они в ней... везде... а ей нравится... и она улыбается мне, когда кончает там, посреди них, непонятно, от кого и от всех – сразу... И я кончаю... В сторонке... От вида ее... Мука какая... и – кайф... Она такое смотрела? Ей такого хотелось? С голодухи хотелось? А мне? Нет... ни хрена... никогда не бывать этому... Не отдам никому... Ни с кем делить не буду.