В течение следующей недели она пытается грузиться, возмущаясь, что мы не найдем места для проведения свадьбы, она не найдет платья и вообще, таких, блин, сроков даже в эм-энд-эй не ставят. А я замечаю, что меня прикалывает это сволочное мое поведение да состояние иронического пофигизма. Прикалывает вдвойне, ведь в воскресенье после юбилея мы перевезли ее со всем барахлом от Зузи ко мне – да, мать вашу, я перенес ее через порог, не шучу. И теперь все свободное время, то есть, с утра и до вечера – непривычно, что у меня его сейчас дохренища – я вижу ее, слышу ее редкое и робкое нытье, а сам плаваю в море кайфа, сдабриваемого ее первым-вторым-третьим, которыми она меня усердно пичкает, как и обещала.
Пригласительный марафон уменьшается до размеров этакой крошечной городской пятикилометровки, потому что ее родню берут на себя ее родители. И, единственную из Ростова, срочным образом выписывают ее бабушку Зою – Оксанкин прототип с черно-белой фотки. Сегодня ей семьдесят три года, но внешнее триполитовское сходство их все равно угадывается.
Как ни странно, из не-родственников первым приглашенным оказывается Майнхольд. Решив, что воскресенье, три часа после обеда – время абсолютно верняковое, чтобы застать его уже вполне вменяемым, звоню, но моя наивность оказывается опущенной на землю суровой реальностью, когда мой лучший и единственный друг в ответ на приглашение на мою свадьбу сонно мямлит мне в ответ:
- А?.. Че?.. Андрюха, ты про че?..
А я настолько озлоблен его отходняковой тормознутостью, что не выдерживаю:
- Бля, Эл! Я про море бесплатного бухла и бесплатный секс - пачками!
- Если это ты про то, как должен будет проходить твой мальчишник, то можешь считать, что бесплатным сексом тебе на нем уже нечем будет заниматься, - это выходит из душа моя голая, мокрая невеста и угрозы свои подкрепляет очень красноречивым жестом.
А до Санька на другом конце связи доходит, наконец, и у него даже хватает мозгов произнести, что он «рад за вас с... э-э-э...».
- Оксаной, - подсказывает ему в трубку Оксанка, а сама, устроившись, уже скачет на мне. Я отдуваюсь, только успев сказать ему, что перезвоню.
А вообще, сексом за эту неделю мы занимаемся в умеренных количествах, то есть, не чаще трех раз в день, а в остальное время на расслабоне пробиваем организационные вопросы, разъезжая повсюду на ее консервной баночке, чтоб свадебные сервис-провайдеры не слишком борзели, узрев уже издалека Примаверу. Торжественно беру свои слова обратно, что, мол, ее тележку давно пора утилизировать. До этого предлагал ей что-нибудь новенькое, но моя маленькая скупердяйка отказалась наотрез: «Ты чего, она же еще на ходу. Спорим, Примаверу переживет».
И я кайфую и смеюсь над всеми ее загрузами. Дело в том, что мне положить на свадебный обряд, как таковой. Я просто хочу жениться на ней, а потом удрать вместе куда-нибудь. Даже не знаю, что после этого должно будет измениться кроме титулов «жена» и «муж», которыми мы официально сможем обзывать друг друга. А что, думаю, есть в этом какой-то свой прикол, солидности прибавляет, что ли. А то ей-то, может, еще и не горит, а у меня же тридцатник не за горами. А женатый мужик – блин, это ж круто.
И меня не волнует особо, в каких цветах, кроме белого, будет украшен зал, в каком штандесамте мы поженимся и в какой церкви обвенчаемся, куда поедем фотографироваться, какая будет музыка на свадьбе и какие конкурсы. А в качестве платья, чтоб сократить заморочки, полушутя-полусерьезно предлагаю ей что-нибудь беленькое, коротенькое и полупрозрачное: «Малыш, это не значит, что оно будет дешевым, отвечаю». И я в курсе, что козел, когда говорю, что вот круто, что у меня черных костюмов – валом, и какой бы из них выбрать костюмом жениха. А в другом цвете жениться меня не тянет, иначе кто б я был – я ж зануда и тут. Уж и не знаю, как она меня терпит эти дни, наверное, выезжаем на голимой сексуальной удовлетворенности. Предлагаю ей втихаря сыграть блиц-свадьбу в Вегасе, но это только в шутку, конечно. Настолько вдрызг разругаться с родными у нас с ней, пожалуй, не хватит духу.
Мой отпуск кончается, а у нее сэббэтикал аж до октября, вот эти три недели до свадьбы она и провожает меня по утрам на работу. Специально просыпается не только позаниматься со мной с утра любовью, то есть, дать мне паек на день, но и покормить меня завтраком. «Что» - угорает она с меня: «круто, когда любимая дома сидит?»