- Слышь, давай телку найдем тебе? Постоянную?
- Эт чтоб как у тебя? Чтоб, как ей, вон, тоже потом не говорить ниче?
Он не докапывается до меня, не хочет изгадить мне настроение, но и политикал корректнесс в день свадьбы его лучшего друга – не про Санька это.
- Эл, вот ты циник.
- Да ну тебя на х...й, однолюб.
- Слушай, от тебя звучит прям как ругательство.
- Да мне пох...й, чем ты там страдаешь, - смеется он. – Я, по крайней мере, сразу все говорю. С самого начала, чтоб все поняли. А то потом этого мозгое...ства не оберешься. Эт вообще не главное. Это ты там за какими-то мечтами гонишься... всю жизнь... смешно... По мне, так по ситуации смотреть надо и из любой ситуации делать лучшее.
- Что для тебя лучшее?
- Сейчас конкретно? Во-о-он та, беленькая... в красном. Кто такая, не знаешь? А ладно, щас сам узнаю.
Только сейчас замечаю, что у него то и дело вибрирует мобильник.
- Эт кто это?
- Да Неджи...
- О... опа... так а ты б с собой ее сегодня привел...
- Ты че, гонишь... Она меня ваще достала...
- Я ж не знал, я б вместе с тобой и ее тоже пригласил.
- Да ну. На х...й мне надо. Мозги е...ет.
- А чего? Не устраивает правило Майнхольда?
- А не знаю, че ее там не устраивает. Надоела.
- Слушай, ты какой-то напряженный. Эл, расслабься, свадьба ж моя. А Неджи достала – со Светкой попробуй.
- Да С-с-светка, с-с-сучка... – смеется он вымученно. – Вон, сама на Маллёрку в урлауб, в отпуск рванула. Ищи ее терь...
- А ты другую найди.
- Уже в поиске, чувак. Всегда в поиске.
Кладет лапу на голое плечо подошедшей Оксанки:
- Слышь, Оксаночка, принцесса... – (мне, наставительно): - Так, ты сильно не обижай ее там, - (ей): - Жечь будет – мне скажи, а? – и сваливает к своей блондинке в красном.
- Что это с ним? – смеется Оксанка.
- Не знаю, - смеюсь. - Проблемы с потенцией. Перенапрягся чувак, перестарался.
Вскоре я умыкаю свою растанцевавшуюся супругу с поля боя на другое поле, но боя ближнего.
Кажется, когда мы приехали, на той парковке нас с ней видели двое каких-то тусивших ночью щеглов и не удивились даже ей, вылезающей с водительского кресла в пышном белом платье и фате. Пошарив в почтовом ящике, мы вытащили оттуда, как и был уговор с хозяевами, ключи от отеля и от комнаты, куда поднимались потом по скрипучей деревянной лестнице, что узким винтом заманчиво увела нас наверх, в темноту. Теперь мы вдыхаем ночь, и она сказала мне про «первый раз».
- В первый раз? М-м-м... заманчиво, - теперь, у окна я заныриваю к ней под фату и тыкаюсь носом в ее шейку.
- Но невозможно, – заключает она просто, пожимая плечами.
В первый раз... Держу в руках ее лицо, разглядываю его молча. Да, было время, когда я парился из-за того, что не первый у нее. А ведь еще до свадьбы мы с ней, черт меня раздери, столько всего переделали, что проще, кажется, сказать, чего мы не делали. Если такое вообще осталось. И все же на ее личике я вдруг вижу, что ее романтической натуре хочется, чтобы сейчас, в этой маленькой, низенькой деревянной комнатке у нас с ней это было впервые. И впервые у нее.
Оторвав взгляд от ее лица, я захожу за ее спину и, убрав фату, целую ее шейку медленно и нежно.
- Сегодня, - говорю вкрадчиво ей на ушко, - ты вышла замуж...
Тихонько разворачиваю ее к себе лицом и убираю с ее лобика немногочисленные волоски, которые выбились из-под прически. С радостью отмечаю, что она будто робеет, не решается дотронуться до меня. Умничка моя. Вникает молниеносно, на лету.
Легкими прикосновениями ласкаю ее лицо, затем дотрагиваюсь губами до ее губ и чувствую, как она задерживает дыхание.
- Ты никогда еще не была с мужчиной, - говорю ей между поцелуями. – Твой муж немного старше... Он опытен, до тебя у него были связи с женщинами. Когда он повстречал тебя, то красиво ухаживал и сразу показал, насколько для него все серьезно... Но ты его почти не знаешь... Он сделал предложение уже через пару месяцев, сказал, что любит. И ты тоже чувствовала, что влюблена. Ты сказала ему «да».
Она улыбается, а я продолжаю тихонько и невозмутимо:
- До свадьбы у вас ничего не было, но сегодня – ваша брачная ночь... первая ночь любви...