Что это? Даже при свете фонарей вижу, как зарделись ее щечки...
– И ты немного нервничаешь... ты побаиваешься его... Ты знаешь о том, что сейчас будет между вами, лишь в теории, вы видели друг друга полуголыми пару раз, и то ты не решалась как следует его разглядеть... Теперь ты очень тщательно готовила свое тело, чтобы оно понравилось ему и совершенно не знаешь, что делать тебе... – я снова нежно касаюсь ее губ своими. – Возможно, он даже возбуждает тебя, но сейчас тебе слишком страшно... Не бойся... Все будет хорошо...
Затем, подняв на руки, переношу ее на кровать во всей ее экипировке – в фате, со шлейфом и в беленьких туфельках, расшитых бусинками.
До кровати тут полшага, во время которых я не отрываюсь от ее губ. Я чувствую ее учащенное дыхание, когда кладу ее сюда, на это простенькое, незамысловатое ложе. Сейчас я коснусь ее и нащупаю, как бьется ее сердце.
- Ты робеешь, ты стесняешься своего тела... Тебе стыдно, что он сейчас увидит тебя голой... Тебе хотелось бы, чтобы это было в темноте, тогда не так стыдно, но... – включаю ночник, а она вздрагивает, - ему хочется при свете.
Вот она полулежит передо мной и взгляд ее столь робок и почти наивен, будто она, чертовка маленькая, и вправду не знает тут, в своей фате, что сейчас будет.
Моя девочка. Такая девочка... Такая... Такая, от которой стояк у меня в штанах просто нереальный. Но она сейчас в своем образе, и я не должен пугать ее лишними дерганьями.
Она, кажется, наслаждается, что теперь у нее даже есть оправдание ее любимой пассивности, но с фатой мне без нее не справиться. И вот она снимает ее, вытаскивая из волос по шпилечке, а я расстегиваю крючки на ее платье. Их много и с каждым из них словно сильнее учащается ее дыхание. Затем ее спинка оголена, и я осторожно снимаю с нее платье, а распущенные ее волосы блестящими волнами спадают к ней на голые плечи. Она лежит теперь передо мной в белых чулочках. На ней все белое – и кружевные трусики, и лифчик, и подвязка, которую стаскиваю с нее первой.
- Он видит тебя полуголой, и ему уже не терпится скорее заняться с тобой любовью. Но ты до того зажата, что не сделала ни одного движения ему навстречу... ни намека на то, чтобы раздеть его. Сначала, - снимаю галстук, рубашку и ремень, - он делает это сам, но потом – и это застает тебя врасплох – он направляет твою руку, чтобы ты дотронулась до него. Ты делаешь это робко, но, почувствовав его кожу, ощущаешь нечто новое. Приятное, кажется. Он не противен тебе, - ее рукой расстегиваю брюки.
Она безвольна и напряжена в моей руке. «Девочка», - бабахает мне в мозги, «она совсем еще девочка...». И я хочу ее так, что сил уже нет терпеть... Но... будь мужиком...
- Ты так слаба и беззащитна... так покорна... и ты очень сексуальна в своем белье, и он не прочь любить тебя в нем, но чувствует, что для начала, для твоего первого раза это слишком. Поэтому, - опять касаюсь ее губ, мои поцелуи уже не столь целомудренны, мои губы жаждут большего, хотят поглубже к ней в рот... – он раздевает тебя... – целуясь с ней, аккуратно расстегиваю лифчик, стараясь сильно не тискать, спугнешь же девочку... – Вот первая преграда для тебя... твоя маленькая грудь... Тебе так стыдно за нее, что когда он так, одним движением, обнажает ее, - стягиваю с нее лифчик и с косой полуулыбкой изучаю сисечки, будто вижу впервые, - ты не готова, тебе хочется убежать... Но ты не должна от него бегать, твердишь ты себе, ты не должна ему ни в чем отказывать, он – твой муж... И ты, зажмурившись, пылая – от стыда ты вот-вот расплачешься – показываешь ему их, вернее, терпеливо ждешь, пока он вдоволь насмотрится. И ты открываешь глаза лишь, когда чувствуешь его руку там, на них... – ласкаю ее маленьких красавиц очень-очень нежно, так, что за секунды она вся в мурашках, а тоненькие, светленькие волоски на ее обнаженных руках встают дыбом. – Он улыбается тебе и улыбается им, и его ласки становятся более страстными... Он улыбается и от того, что впервые за весь вечер читает в твоих глазах наслаждение... желание... Оно еле уловимо и еще сдерживается страхом, но твой муж – опытный любовник... Он знает, как сделать так, чтобы такая... – целую ее опять, - нежная... пугливая девственница расслабилась и захотела его, хоть сейчас тебе и страшно даже об этом подумать. И вот, когда ты приоткрываешь ротик и откидываешься назад, одна из его рук нежно-нежно скользит вниз... туда, о чем ты сейчас вроде и забыла... – скольжу и, будто случайно за них зацепившись, снимаю с нее трусики. – Да, вот еще одно препятствие... ведь ты даже не успела сходить в ванную... а теперь не знаешь, как об этом попросить.