Так это ж мой дохлый иномирный «фикус»! Только слегка подросший. Я начала смеяться. И чем дальше, тем больше. Я согнулась пополам, сотрясаясь от хохота.
- Ой, не могу! Вырос! - я уже всхлипывала от смеха. Бока болели, а скулы свело. – За время пути, собачка могла подрасти! – подвывая от смеха, простонала я.
В этот момент вошла Николет.
- Мамочки! – пискнула горничная. Картина, которая предстала перед ее глазами, поражала. Я держусь за живот и не могу вымолвить ни слова, закатываясь в какой-то дикой истерике. На заднем фоне гигантский росток, который практически закрыл собой окно и как будто пытается сбежать из горшка.
- М… мисс! – заикаясь и медленно приближаясь ко мне, прошептала Николет.
- Ахаха, цветочек-то вырос! Ой, божечки, сейчас лопну! – продолжая угорать, как ненормальная, я тыкала пальцем в сторону «фикуса».
А горничная посмотрела на меня, как смотрят на умалишённых людей. Спасибо, что пальцем у виска не покрутила. Если бы не Николет, я бы, наверное, быстрее успокоилась. Но стоило мне взглянуть на ее перекошенное лицо, как новая волна веселья накрыла меня с головой. Я сползла на пол, подвывая и похрюкивая. От смеха меня не держали ноги, а по лицу текли слезы.
Николет совсем побледнела и вылетела из комнаты. Пока я смеялась, она притащила Виардо и с ужасом показывала на меня рукой, не в силах вымолвить хоть слово.
Эдмонд выставил горничную за дверь, а сам подошел ко мне.
- Ну что ты, милая! Не нужно так расстраиваться! Прости меня, моя девочка! Я не хотел тебя обидеть! – Эдмонд гладил меня по голове и по плечам, пытаясь меня успокоить. А я сначала даже смеяться перестала от неожиданности. Но потом, когда до меня дошло, что он извиняется, думая, что эта истерика – последствия его слов, меня накрыло по полной. Гомерический хохот стоял в комнате, а Эдмонд с жалостью прижимал меня к себе, продолжая извиняться.
- Ик!... Мне бы… Ик! Водички! – с трудом выдавила из себя, пытаясь успокоиться, хотя у меня это плохо выходило. Виардо тут же подскочил на ноги, открыл дверь и рявкнул: «Воды!»
Послышался торопливый топот ног – это горничная бросилась исполнять приказ хозяина. Буквально через тридцать секунд, стакан воды вложили в мои трясущиеся от смеха руки. Стуча зубами по кромке стакана, я кое-как влила в себя жидкость. Меня потихонечку стало отпускать, и скоро я смогла взять себя в руки. Мне стало немного неловко за свое поведение. А еще и потому, что совершенно позабыв правила приличия, я прижалась щекой к крепкой груди Эдмонда. Мне было так хорошо и спокойно в его объятиях. Пускай нам не суждено быть вместе, и периодически мы готовы поубивать друг друга, но ничего не сравниться с этим удовольствием – просто сидеть с ним рядом!
Глава 17
Мы посидели еще какое-то время, а потом Виардо спросил:
- Успокоилась?
- Да, вроде бы, - хмыкнула.
- И что это было? - спросил он, не разжимая рук.
- Мне стало очень смешно, - я пожала плечами, чуть улыбнувшись при этом.
- Так это от веселья истерика началась? – сказал Эдмонд, улыбаясь. Как же приятно слушать его голос, который гудит низкими нотками в груди. Я даже поплотнее ухом прижалась, что бы насладиться этими вибрациями.
- Ага, я не плакала. Хотя твои слова были очень обидными! - я отлепилась от шикарной мужской груди и заглянула Эдмонду в глаза.
Мужчина как-то тяжело вздохнул под моим взглядом и нехотя стал подниматься с пола, на котором мы вместе сидели все это время.
Мне тоже пришлось встать, что бы не смотреть на коленки Виардо.
- Ксения, - голос мужчины звучал мягко, будто извиняясь, – я не совсем понимаю свои чувства по отношению к тебе, и честно говоря, не умею их выражать. Но то, что я сейчас испытываю, никогда ранее со мной не происходило. Это и странно, и приятно одновременно. Но временами ужасно раздражает. Это... это так сложно объяснить! – разводя руками, закончил Эдмонд.
- А как же твои чувства к жене? Разве у вас не было взаимного влечения, интереса? Любви?
- С Алейной нас связывали нежные чувства, но наш брак – было делом решенным. Наши родители планировали этот союз с нашего рождения. Поэтому, я всегда знал, что она станет моей женой. Она была моим лучшим другом, союзником. А после ее смерти, я отдалился ото всех, а женщин и близко не подпускал. Пока король не навязал мне Изабель. С ней было просто – постель и никаких разговоров по душам. Меня это всегда устраивало, как и ее. По крайней мере, до последнего времени. – Эдмонд улыбнулся, подарив мне очередной нежный взгляд, что было на него так не похоже. – Когда ты появилась в этом доме, Изабель активизировалась. Пытается добиться от меня больше внимания и нежности. Но я не испытываю к ней и грамма тех чувств, что чувствую по отношению к тебе. – Он легким движением убрал локон, что выпал из прически, заправляя мне его за ушко. Такая мимолетная ласка, а я уже заливаюсь краской смущения, превращаясь все в ту же стеснительную школьницу.
Что бы как-то скрыть свое смущение, я перевела внимание Виардо на дерево, что вымахало у меня возле окна.
- А вот, собственно, и причина моего веселья. Не знаю, как так вышло, но еще с утра растение было чахлым и наполовину сухим. А после обеда я обнаружила вместо умирающего ростка, крепкое дерево, что не помещается под потолком. Как такое может быть? – вопросительно глянула на Эдмонда. А тот подошел поближе, прикасаясь к веткам дерева.
- Удивительно! Такое живое и сильное растение! И выглядит не как комнатный цветок. Его в пору пересаживать в сад. И как тебе удалось его оживить?
- Мне удалось?? Я ничего не делала такого. Может, это горничные?
- Нет, - и Виардо отрицательно покачал головой, - все горничные обладают бытовой магией. Такое под силу старшему садовнику, и то, не за один день. На лицо – магия жизни в действии. – Серьезно сказал Эдмонд.
- Но я ведь с другой планеты! И не владею магией! – я не понимала, как могла помочь вырасти растению до таких гигантских размеров.
- Ты к нему прикасалась?
- Да.
- Что-то говорила? Желала?
- Ну, как бы да, – я совсем растерялась. – Я пожелала здоровья цветочку и сказала ему: «Расти!».
- Ну вот! А говоришь, что не при чем! – Эдмонд заулыбался и подошел ко мне.
- Ты обладаешь довольно сильной магией жизни, Ксения! – радостно объявил он мне, взяв мои руки в свои.
- Нет, это бред! Такого быть не может! Я ничего не чувствую, никаких сил, жжений и прочей магической ерунды, – сказала, выдергивая руки. Почему-то меня стало раздражать веселье Эдмонда. Что за глупые шутки? Знает ведь, что я и магия - не совместимые вещи!
- А при чем здесь какое-то жжение? Ты можешь вообще ничего не чувствовать, пока не опустошишь свой резерв. Только в таком случае ощутишь сильную слабость, недомогание, учащенное сердцебиение.
Я вздохнула, слушая Виардо.
- Это я книжек начиталась. У нас на Земле много литературы по данной тематике. Пользуются популярностью магические истории. Вот там, авторы говорят о всевозможных проявлениях – покалывание на кончиках пальцев, жжение в ладонях, в груди…
- Это не имеет ничего общего с реальным проявлением магии. У нас все так привыкли к ней, что не прислушиваются к ощущениям. – Эдмонд пожал плечами, мол, обычное дело.
А для меня в этом не было ничего обычного и привычного. Я все еще была уверена, что кто-то «поработал» с деревом из местных.
- На Земле нет магии! А соответственно, и у меня ее быть не может. Это кто-то решил подшутить надо мной или напугать. Вон, на Николет какое впечатление произвело дерево!
- Скорее на нее произвела впечатление ты, которая смеялась и плакала одновременно. Горничная подумала, что у тебя припадок случился.
- Вот замечательно! Теперь, кроме того, что я дико странная, ничего не знающая племянница, я буду известна как припадочная дамочка! - я скривилась на этих словах. Не очень хотелось, что бы меня держали за ненормальную.