* * *
Всё утро меня чем-то пичкали, вливали какие-то микстуры, мазали противной дрянью, ласково уговаривая, когда я дёргался и отворачивался.
А я всего лишь хотел, чтобы это не они сейчас сидели рядом со мной и размазывали по моей груди эту липкую гадость, а Северус. Осторожно, аккуратно, кругами втирая её в мою кожу.
Он так и не пришёл больше. Пока не наступил вечер, я ещё на что-то надеялся, а потом как-то сразу, в одну минуту, понял - не придёт. И тогда мне стало всё равно, и я равнодушно позволил делать со мной всё что угодно. Мажьте, кормите лекарствами, накладывайте повязки. Без разницы.
Когда пришёл Драко, отлучившись на пять минут из соседней палаты, где лежала Гермиона, то сообщил мне, что я отлично выгляжу.
Да уж, могу себе представить. Впрочем, это мне тоже без разницы. Отлично так отлично. Раз ему нравится так считать.
На это он мне заявил, что когда я болею, у меня портится характер, и я становлюсь сварливым.
Одна хорошая новость - с Гермионы удалось снять заклинание обездвижения, а поскольку она не сильно пострадала, завтра её отпускают домой.
Вот и славно, а теперь иди к ней, Драко.
Отворачиваюсь к стенке, прижимаюсь лбом. Прохладно. Пусто.
За Драко хлопает дверь.
На следующий день с самого утра снова посетители.
В палату бочком осторожно протискивается Рон. С ним какая-то девушка. Ужасно рад его видеть, улыбаюсь и приподнимаюсь на подушках. Рон смущённо говорит:
- Это Габриель. Помнишь её? Сестра Флёр.
Но я уже узнал. Хотя она и выросла с тех пор, как мы виделись в последний раз, в глазах у неё всё то же выражение - восхищение вперемешку с восторгом.
Габриель принесла огромную охапку цветов и занята тем, что пытается наколдовать какую-нибудь вазу и воду из подручных материалов. Рон садится около меня. После обязательных вопросов о моём самочувствии он вдруг смущённо розовеет и начинает что-то мямлить обо мне и Северусе. О том, что хотя он не хочет меня обидеть, но ему показалось, будто Северус относится ко мне так, словно я ему небезразличен.
Я мну в руках край одеяла и молчу. Тогда он принимается извиняться. Говорит, как он рад, что ошибся и как ему стыдно, что он мог такое подумать о нас. Я и Снейп - это же смешно. Это ни в какие ворота не лезет! Это не может быть правдой.
Я обрываю:
- Не нужно извиняться. Тем более, что это правда. И не смотри на меня так. Да, меня ранило, но не в голову.
- Гарри, я не знаю, что сказать.
- А тут и говорить нечего. И не о чем. Потому что всё уже закончилось. Я его потерял. Так что можешь не беспокоиться об этом.
- Ты хочешь сказать, что вы были любовниками? - последнее слово заставляет уши Рона вспыхнуть огнём.
- Нет. Я хочу сказать, что любил его. Люблю. И буду любить, - мне вдруг становится так легко, как не было уже очень давно. Мне всё равно, что сейчас скажет Рон, даже что подумает. Я не лгу ему, не пытаюсь быть таким, каким он меня представлял. И самому себе я тоже не лгу. И это важнее, чем страх потерять его дружбу.
Я смотрю ему в глаза:
- Если тебе это неприятно, извини. Надеюсь, тебя утешит тот факт, что мы расстались.
- Но он же принёс тебя сюда. И я видел, какое у него было лицо, когда он…
- Рон! Он даже не пришёл ко мне после. Ни разу. Я ему не нужен.
Он молчит. Потом неловко встаёт:
- Нам пора. Поправляйся, Гарри.
* * *
Дописываю письмо, запечатываю и указываю адресата. Завтра утром сова унесёт в Прагу мои извинения за задержку с приездом.
А сейчас пора спать. Если у меня получится заснуть. Но вероятнее всего эту ночь я снова проведу, подсчитывая бредущих по лесу гиппогрифов.
В дверь громко стучат. Настойчиво.
Вздыхаю и иду открывать. Хотя больше всего мне хочется, чтобы меня все оставили в покое.
На пороге рыжий Уизли. Что, снова нужно бежать кого-то спасать? Это уже становится забавным.
Молча впускаю его, всё равно ведь не отстанет, пока не скажет, зачем пришёл.
Он оправдывает мои ожидания - а именно, скрещивает руки на груди и заявляет, что не уйдёт, пока не поговорит со мной.
Не перебиваю. Я устал, поэтому Мерлин с ним, лишь бы поскорее высказался.
- Мистер Снейп, скажите, почему вы не приходите к Гарри в больницу?
А вот этого я от него никак не ожидал. Держу паузу. Она затягивается. Потом всё-таки отвечаю:
- А почему я должен туда прийти?
- Потому что он вас ждёт. Потому что вы ему нужны, - и смотрит на меня с вызовом.
Усмехаюсь:
- Вы уверены?
- Абсолютно! Как и в том, что он вам тоже. Нужен, - не отводит взгляда.
- Вам не кажется, что вы много на себя берёте, решая за других, что им нужно? - я пока не повышаю голос, но, чувствую, только пока: - С чего вы вообще это взяли?