Оно впервые такое личное, интимное, сокровенное. Моё.
– Это… – вдох и очередное покачивание головой с моей стороны, Кир так смотрит, что невозможно собраться. Мне от него будто бы отстраниться нужно, такая близость сейчас ещё больше раскачивает мою собственную ось, на которой держится внутреннее равновесие. Штормит. Волнение поднимает. Мои ладони машинально оказываются на его груди, чтобы выдержать хоть какую-нибудь, даже если и чисто условную, но дистанцию. – Это личное, Кир, – наконец говорю, как есть. Правду, на которой он меня уже не подловит. – К тебе это не относится. Честно.
В какой-то степени так и есть. К нему никак не относится, что я день и ночь вижу, как он целуется. К нему не относится, что я… завидую? Ревную? Хочу?
Боже мой…
Судорожно выдыхаю и почему-то сжимаю его футболку, когда прикрываю глаза. Боже мой, боже. Стоит только подумать о их поцелуе, на моё тело вновь какая-то горячая и острая дрожь наплывает, просачиваясь жаром под кожу. Пульс учащается вместе с шумным дыханием.
Я его чувствую, как целует, как держит.
Потому что держит Кир в данный момент именно моё лицо. Именно моё тело чувствует его близость, от которой снова и снова на кожу перебрасывается наплывами колючая дрожь.
Ёрзаю и стискиваю сильнее футболку. Избавиться хочу от ощущений, но Кир воспринимает это, конечно, по своему. Напротив ближе становится, всё взгляд мой вылавливает.
– Хорошо, Рор, но это ты тоже можешь мне рассказать. Знаешь же, что во всём поддержу?
Поверь мне, Кир, такое ты не поддержишь. Не поймёшь, почему сейчас всё моё тело хочет одного – плотной близости.
– А ты всегда будешь меня обнимать, если тебя попрошу?
– Конечно. Мы же друзья.
Всплывают воспоминания из нашего детства. Тот холод промозглый, идею безумную нырнуть в подвал за собаками и кататься по сугробам, как с горки. А потом непонятно на чем держаться, чтобы не случилась истерика, веселить и друг друга поддерживать, и надеяться, что нас скоро найдут взрослые, потому что сугробы просели от нашего веса и самостоятельно обратно было не выбраться.
Почему я это сейчас вспоминаю?
Потому что знаю, что Кир обнимет меня, если его попрошу.
– Конечно. Мы же друзья.
Он всегда сдерживает обещания.
Вот только друзья так не обнимаются, как я хочу его сейчас ощущать. Тесно, с руками, вжимающими в себя. Как хотела сегодня, чтобы Сава обнял. А теперь совсем не понимаю, Саву ли я хотела? Или именно почувствовать то, что чувствовала Поля вчера в руках Кира.
Я ведь только это и вижу… и хочу… нереально хочу именно это чувствовать. Безумно. Всё, что чувствовала Полина.
– Рор, – Кир всё ещё пытается выловить в моих глазах прямой контакт, вытянуть обратно в реальность к нашему разговору, но это уже невозможно.
Все мои мысли задаются одним лишь вопросом, что будет, если я его попрошу. Я смогу понять, чьей поцелуй на самом деле хотела настолько отчаянно?
Савы или…
– Поцелуй меня, пожалуйста, Кир.
Глава 15. Аврора
Не поцелует. По глазам его сразу вижу, как он просьбу воспринимает мою. Она его буквально выбивает из равновесия.
Взгляд его… ох…
– Что? – переспрашивает, будто не расслышал с первого раза, а я от такой реакции очень быстро теряюсь.
Той смелости, что ещё мгновение назад мной заправляла, ровно ноль.
Она буквально из меня растворяется, сходит с тела, как резко растаявшая лавина, что снова ощущаю одно сплошное волнение в каждой его клеточке.
Сдать назад? Это ведь шанс. Что после этого будет? Разве я думаю? На Кира смотрю, нервничаю до сумасшествия и губы облизываю. Как я ему собираюсь объяснять, что хочу его поцелуя?
Мне кажется, я основательно заблудилась за последние сутки, что не разбираю даже то, что творю.
– Ладно, Кир, извини. Просто забудь, хорошо? – сбивчивым, неуверенным градом.
И сразу сбежать собираюсь от ещё одного позора. Не выходит, естественно. Пусть и лицо освобождается от его рук, в их плен моя талия теперь попадает, когда он возвращает меня перед собой.