– Я же тебя в асфальт, сука, закатаю, если ты на неё хотя бы посмотришь.
Секу. Я очень хорошо секу, о чём он говорит. О Рор и о том, что в своё время мне пришлось на многое пойти, чтобы он перестал на неё внимание обращать. Сава буквально на ней тогда помешался. Нам было четырнадцать, какие, мать его, там отношения? Особенно, когда так рвёт крышу. А «вторая» по непонятным причинам ему отвечает. Он Рор нравился, ухаживания принимала, горы мягких игрушек, а вот мне – ни фига это не нравилось. Все эти взгляды, которыми он её встречал и провожал постоянно…
Не мог я тогда объяснить, что меня не устраивало. Просто не нравилось, и точка. На кой мне вообще нужно было разбираться, если всё равно был уверен, что его к ней не подпущу? Поэтому я помог Саве переключиться на других девушек, подгонял ему их буквально, а со временем прямо сказал, что Рор – это табу.
Единственная девушка под запретом в обмен на каждую его девушку с моей стороны. Вот, о каком договоре он мне напоминает.
Но мы давно уже не подростки, плюс моё отношение к нему тоже слегка изменилось. Не только за Полю, он сам по себе местами в последнее время чудит. Может поэтому я особо даже не парился, что предал его?
А если ещё надумает к Рор подойти? Хребет же ему без разговоров сломаю.
Да и когда ему к ней подкатывать, если он из травматологий выбираться не будет? Позабочусь об этом, может даже не сомневаться.
Однако Сава, очевидно, всерьёз меня не воспринимает, снова посмеивается, показывая мне фак.
– Видел, что мне до твоих угроз? Аврора нынче взрослая девочка, чтобы тебя слушаться, мы же оба знаем, что она была по уши в меня влюблена. Пора доставать из ящиков все её записки с признаниями, – ржёт во всю падла. – А даже если и закатаешь, одно твоё выражение лица, сука, когда ты узнаешь, что я тебя обставил и первым сорвал с неё целку…
– Э-э-э! Кир, блть!
Ловят. Аж втроём, блть, перехватывают, когда только срываюсь. И сразу оттаскивают, несмотря на всю мощь, которая меня разрывает, как до его, сука, позвоночника жажду добраться.
Он, блть, труп.
Труп, мать его.
Не просто похороню. Я его…
– Кир! – пробует достучаться Лёха.
Дёргает и в плечо толкает, чтобы перестал рваться и осадил.
Не работает. Рёв в ушах. Вместо крови какое-то адское топливо, что мотор* топит на убойный, расколачивающий рёбра ритм. Ни хрена никого не слышу. Саву одного вижу и слышу его поддающий огня смех.
Забавляется, сука, реакцией, а мне сейчас не до разума, чтобы понимать, что даю ему то, что он хочет.
Сава показывает мне знак «мира», наш знак с Рор.
– Не переживай, я постараюсь быть с ней нежным в первый раз.
Сука!
Я буквально ревом рычу, как меня распирает желание расквасить его улыбающуюся физиономию, но выбраться из хватки всё равно не могу.
– А может и такое выдам, что она…
– Похороню, сука, – цежу, – клянусь.
Но мне лишь в ответ снова фак он показывает, начиная выходить за дверь випа с миной непроницаемой.
– Око за око, Кайманов, я морально уничтожу единственную, кто тебе действительно дорог.
Мотор* – в данном контексте имеется в виду сердце.
Глава 2. Кир
– Поля, н-да, – тянет Даня, наконец от меня отступая спиной. – Не хило тебя понесло.
Лёха и Тёма тоже меня отпускают. Успокоился. По крайней мере, снаружи. Я больше не рвусь никого выпотрошить и убить. В том числе, и друзей, которые не дали мне добраться до Савы.
Понимаю, что это работает в обе стороны. Саву они тоже держали, когда тот рвался ко мне. Но лучше б, его не держали, меня бы так сейчас изнутри не разрывало.
Кровь до сих пор точно лава, вены собой прожигает, во все жилы просачиваясь, что едва выношу держать в себе столько ярости. Кулаки сжимаю, чтобы меня не рвануло, и сгоряча не врезал тем, кто здесь не при чем.
Тем более, Даня, уже начинает напрашиваться, не скрывая в мою сторону своего осуждения.
– Ещё перед тобой должен оправдываться? – рву с таким же презрением воздух, отбивая его замечание.
Да ни хрена я не успокоился, с первой же ноты в голосе понятно, что я всё ещё жажду выплеснуть на ком-нибудь гнев. Но Даня это не Сава, он не спасует, если мы с ним сцепимся по-настоящему.