Затем к подругам своим поворачивается, а я только сейчас подмечаю, что Поли с ними нет больше. Ушла, видимо, когда увидела Саву. Аврору, естественно, об этом не спрашиваю. Сам оглядываюсь, на всякий проверить, может он до сих пор где-то рядом. Но недолго. Рор быстро девчонкам говорит что-то, сумочку с бара подхватывает, а уже через минуту цокает за мной на каблуках, когда мы в фойе выходим.
У неё платье шёлковое, короткое, почти что в цвет кожи, всю облегает и льётся по округлостям и изгибам. Вид на твёрдую тысячу, мог бы только и делал, что им любовался, но вместо этого по сторонам гляжу, чтобы это тогда уж не делал никто, раз я сам не могу.
– Точно ничего не случилось? – вновь интересуется Рор, когда уже не приходится перекрикиваться и мы остаёмся вдвоём
– Точно, звезда, говорю ж, просто рано вставать завтра.
И на неё оборачиваюсь для пущего убеждения. Не верит, но не докапывается. Снова кивает. Мы почти уже до выхода доходим, когда она неожиданно меня останавливает.
– Погоди, Кир.
– М? – вновь оборачиваюсь.
– Я телефон на барной стойке оставила, кажется.
В сумочке его смотрит, но очевидно, что не находит, потому что вздыхает и на меня взгляд переводит немножко стыдливый.
– Я сейчас, хорошо?
– Иди, я пока перекурю.
Аврора выходит, а я уже на ходу сигарету зажимаю меж губ и достаю зажигалку. Парням из охраны на входе киваю, прощаясь и на улицу выхожу. Чуть смещаюсь от двери. Поджигаю и делаю несколько затяжек коротких, дым разгоняя и снова оглядываясь по сторонам.
Всё ещё Саву выглядываю и начинаю обдумывать варианты, как его приструнить сходу, чтобы он не рискнул предпринять даже попытку подобраться к Авроре.
Затягиваюсь снова и дым выпускаю в ночь под свет яркой неоновой вывески. Слышу, как кто-то выходит. Каблуки стучат слишком быстро, уже уверен, что Рор так несётся из клуба, а через мгновение вместо её глаз, встречаю зареванные глаза Поли. Она замирает, а я лицо её отчётливо вижу и вслух матерюсь.
Мать его.
У Поли разбита губа.
Глава 3. Аврора
– Уже уходишь? – раздаётся справа голос, а я едва аж не оступаюсь, как неожиданно рядом со мной в фойе появляется Савелий.
Улыбающийся, как всегда, что первую секунду я сконцентрирована только на яркости его улыбки.
Моргнуть приходится, чтобы выпрыгнуть из этого морока, и только затем перевожу взгляд к его светлым голубым глазам.
Они у него тоже всегда улыбаются. Добрые и… нежные, может быть. Не знаю, почему, но его взгляд ассоциируется у меня только с небом, покрытым тонкой дымкой облаков.
А ещё я так и не научилась не испытывать неловкости рядом с ним. Столько времени прошло, как у нас с ним что-то было, а для меня это до сих пор кажется чем-то значимым и серьёзным.
Сава – это мой первый поцелуй в щечку. Первые подарки от мальчиков и первые валентинки на день всех влюблённых.
Я в него была влюблена.
Да и кто из класса в него был не влюблён?
Добрый, отзывчивый и весёлый. Душа компании, к нему просто хотелось тянутся и всегда держать в центре внимания.
Девочки от его внимания заливались краской, а потом хихикали, что он с ними заговорил. А я… а я буквально чувствовала себя особенной, потому что ухаживания от него получала единственная на всю школу.
Я уже была уверена, что он будет моим первым парнем и первым настоящим поцелуем, а тут внезапно он стал всё чаще и чаще переносить наши встречи, с другими девочками разговаривать и уделять им внимание прямо при мне. Отдалился, на звонки перестал отвечать. А спустя ещё несколько месяцев, он внезапно начал встречаться с Полиной – моей лучшей подругой, которая просто сделала вид, что и не знала, что он когда-то мне нравился.
А мне в прямом смысле слова пришлось слушать и быть самой первой, кому рассказывали, как у лучшей подруги сбывается всё, что я уже себе намечтала…
Время прошло, почти пять лет, а всё равно будто есть какой-то осадок.
Не злюсь ни на кого, смирилась и забыла. Я даже по Саве больше не схожу с ума и не плачу, как это было первые месяцы, когда они только начинали встречаться. Переболела, спокойно могу находиться с ними в одной компании. Да и на Полю не обижаюсь. Сава не был по-настоящему моим парнем, я просто была одна из девочек, которые краснели перед ним и робели.