— Извини…что мой телефон разрядился и я не помню других номеров наизусть, — стираю слёзы промокшим рукавом. — Извини…что ты самый родной человек для меня. Извини…что мне не к кому больше обратиться.
Зажмуриваюсь, облегчённо вздыхая, выговорив наболевшее, гложущее изнутри и рвущее на части.
Кончика носа касается что-то жаркое, тесное, влажное, но до одури приятное и знакомое. С трудом разлепив заплаканные веки, вижу как Андрей нежно целует в нос, не спеша отстраняться, а плотнее вдавливаясь и обнимая. Успокаивая и убаюкивая в своих объятиях, забирая часть боли.
— Поехали, не хватало, чтобы ты ещё и простыла.
Усаживает на пассажирское сидение, бережно накидывает ремень безопасности, а щёлкнув замком, снова целует. Теперь уже в висок, быстро, попутно сочувственно вздыхая, словно выражая этим горячим потоком воздуха жалость к моей безнадёжности.
— Сначала заедем ко мне, я заберу ноут, соберу кое-какие вещи…
— Зачем? — перебиваю чётко озвученный маршрут. — Я справлюсь сама, не маленькая.
— Конечно, не маленькая. Даже аборты имеешь право делать, — перекрикивает истошное гудение своего же клаксона, обозначая собственное безрассудство грубого перестраивания в левый ряд, обгоняя и со злостью давя на педаль газа. — Раньше мне надо было уебать тварь эту, чтобы ссал кровью и трахаться не хотел.
Следующие за нами автолюбители откликаются нетерпеливыми и предупреждающими сигналами, но Андрей лишь нервно скользит взглядом по зеркалам, игнорируя все положенные дорожные правила. Я вдавливаюсь сильнее в кресло, начиная думать, что авария сейчас уместное наказание за взятый мною на душу грех.
— Прекрати, ты угробишь нас.
Срываюсь на визг, когда Андрей проскакивает на красный, буквально перед колёсами КАМАЗа.
Остаток дороги едем молча и мой водитель смиренно придерживается минимального скоростного режима, вымещая злобу на сигаретах, выкуривая их почти с фильтром, одну за одной. В душном салоне наполненном гневом и так нечем дышать, так ещё и сизое облако выедает глаза вместе с мозгом, которым я не могу понять с чего Андрей так злится?
Бесится, стискивая руль до противного треска кожаной оплётки, скрипя этим звуком по натянутым нервам, словно пенопластом по стеклу. Мерзко заставляя передернуться и поскорее сбежать от него.
— Мне этот академик в очках сказал, что тебе нужен уход, — припарковавшись во дворе, Андрей устало опускает голову, уперевшись лбом в собственные руки, крепко стискивающие руль. — Следить за температурой, так что тебе придется меня терпеть.
— Я готова, только мозг мне не клюй. Без тебя тошно. И… — невесомо касаясь, зарываюсь пальчиками в его волосы. — Спасибо тебе. Мне действительно больше не на кого положиться и я бы не хотела огласки на работе.
Последняя фраза лишняя, ведь Андрей мой вечный буфер, который умеет смягчать силы удара при столкновениях с жизненными проблемами и без него я никто, раздавленная девчонка, ищущая тепла.
Глава 17
В квартире тихо, пусто и холодно, впрочем, как и на душе, гаденько и сыро. Хочется отмыться от надуманной грязи брезгливо въевшейся под кожу, от тошнотворного больничного запаха пропитавшего волосы до самых корней, проникнув в голову, с целью отравить всю меня без остатка. Закрываюсь в ванной комнате, в надежде укрыться от всего мира. Отгородиться от пережитых ощущений, которые навсегда впились ногтями в моё мясо, раз за разом дёргая и причиняя очередной приступ боли, заполняясь до краёв разъедающим изнутри чувством вины.
Скидываю вещи ворохом себе под ноги, не заботясь о порядке. Скорее всего я их больше не надену, никогда и не при каких обстоятельствах, ведь они будут будоражить неприятные воспоминания, натирать швами полученную травму.
Направляю душевую лейку так, чтобы стоять под сплошной стеной воды, специально сделанной погорячее. Практически обжигаясь и задыхаясь от пара наполнившего ванную комнату, и я терплю, ведь физический дискомфорт хоть на время помогает мне забыть о содеянном. С остервенением и злостью к самой себе прохожусь грубой мочалкой по бледным кожным покровам, наказывая за дурость.
Хотя если сказать честно, родить от человека подобного Вадиму тоже неответственно и глупо по отношению к ребёнку. И дело вовсе не в генетическом наборе хромосом с явным перевесом на плохие качества, а в том что неизвестно как ещё может не состоявшийся отец себя вести. Разрушать жизни он умеет квалифицированно, рука набита на собственной в край размазанной и никчёмной.