— Эй, ты осталась чтобы меня оскорблять?
— Я тебе больше скажу, если бы не Славян, меня бы здесь вообще не было, — выпускаю дым в приоткрытое окно.
— Могу заплатить за частный извоз, — грубо огрызается Андрей.
Его пальцы касаются моих, прошибая холодком, разбежавшимся от нервных окончаний до души натянутой в тугую струну, готовую рвануть в любой момент. Порвать терпение, вышибить стоп-сигналы, упорно тормозящие меня в решении вернуться к Крутилину.
— Не забудь в стоимость включить доставку кофеина. Я между прочим в кофейню ходила босиком, — напоминаю, что до сих пор нахожусь без обуви.
Он прищелкивает языком от возмущения, отворачиваясь к окну, а выдыхая на стекло, чертит на нём причудливую рожицу.
— Тогда поехали, а то ещё и за простой с меня высчитаешь.
— До такой мелочности не опущусь, — выруливаю со двора на главный проспект. — И вообще ты мне спасибо сказать должен, что не бросила тебя как Славян. Я между прочим, этими покатушками с тобой, рискую нарваться на новый скандал.
— Потрясающе! — выплевывает слово до краёв наполненное желчью. — После всех его гребанных фестивалей, ты остаешься с ним?!
Вести дальше машину в таком напряжении не могу и закусив губу, впиваюсь в руль так, что пальцы сводит покалывающей судорогой. Выворачиваю руль вправо, без всяких формальностей, без включения поворотника, скрываюсь в первой попавшейся подворотне.
— А с кем мне по твоему надо быть?
— Но явно не с ним.
— С тобой что ли? Андрей мне вся эта Санта-Барбара надоела. Я просто хочу серьёзных, взрослых отношений.
— А-а-а, — многозначительно протягивает он. — Интересно сколько ещё раз тебя должен кинуть твой серьезный мужчина, чтобы ты поняла, что он урод? Или надо сделать парочку абортов для полного ощущения его любви?
— А что ты мне можешь предложить? Секс и рок-н-ролл? — я зачем-то хохотнула, а со стороны это походит больше на истеричный оскал, нежели на выражение веселья. — Я не люблю тебя Андрей, ни сейчас, ни тогда когда спала с тобой. Это был просто секс. Не обольщайся на свой счёт. Ты не настолько хорош, чтобы все без исключения хотели быть рядом с тобой. Мы были отличными друзьями до тех пор пока не испортили всё горизонтальным положением. Вернуть дружбу вряд ли получится, но и загоняться не стоит. Было и прошло. Даже если и уйду от Вадима, то ни к тебе. Извини, но ты возможно не правильно меня понял, ты мне не был нужен, никогда.
— Извините Зановская, а не пошли бы вы в жопу.
Пошарив в кармане, выуживает из него купюру, сложенную в узкую полоску. Импульсивно бросив в мою сторону, как взятку с брезгливым выражением в хамское лицо взяточницы. Позже увидев её номинал в тысячу рублей приду к выводу, что оскорбила Андрей куда более серьезнее, чем ожидала. Раз оплата произведена и как за такси, и как за доставку кофе.
Ну и пусть лучше думает, что я сука, чем узнает всю правду обо мне. Но умозаключение не придаёт спокойствия, осадок от разговора оседает в душе липкой массой. Могу только представить, как Андрей сможет переварить всё, что я ему наговорила. Скорее всего очень болезненно, он ведь не знает, что все сказанное мной чистая ложь.
Проплакав около часа и насладившись вдоволь горечью безвыходности, возвращаюсь домой, где меня ждёт заявленное продолжение спектакля.
Глава 22
Вадим меня встречает на пороге, но не с хлебом, с солью, как это принято у русских, а отвесив залихватскую оплеуху. От которой в купе с неожиданностью я теряю равновесие и с грацией тюленя разваливаюсь на полу. Во рту чувствуется неприятный металлический привкус крови, видимо неудачно приземлившись, прикусываю губу. Сквозь шум в ухе, слышу неспешные шаги. Вадим двигается с некоторой ленцой, запугивающей грацией, заставляя сворачиваться кровь, со скрипом по венам разнося гадкую панику.
— Сколько я давал тебе времени?
Вздрагиваю всем телом от насквозь пропитанного злостью голоса, практически физически ощущая боль от слов, которые намеренно произнесены жёстче обычного. Хочу подняться с колен, чтобы иметь возможность достойно сопротивляться, если вдруг ему придёт в голову наказать за непослушание. А именно эта идея пляшет в его глазах, когда он издеваясь, заглядывает в лицо. С фальшивой нежностью заправляет волосы за ухо, касаясь мочки и подергивая подвеску серьги.