Вы уходите окрыленным, вы просто выпархиваете из его кабинета: вот кто поможет вам, помчится по вашим делам, защитит ваши интересы… Да никуда он не помчится! Он даже не приподнимется со стула — он тут же, немедленно, навсегда забудет о вашей просьбе, о ваших заботах и бедах… Он уже радушно улыбается следующему посетителю, обнимает его за плечи, усаживает рядом с собой…
— Болтун! — с усмешкой отзываются о нем подчиненные.
— Трепач! — ласково оценивает его деятельность начальство.
— Царь-колокол! — радуются приятели. — Надо пригласить его, пусть расскажет, как он ужинал с королевой.
Все это говорится весело и иронично, но без злости А за что злиться или ненавидеть? Ведь он никого не убивал и ничего не разрушал… Неправда! И убивал, и разрушал!.. Разрушал наши планы и надежды, убивал нашу веру в существование честности, деловитости и справедливости! Заверения, клятвы, честные слова — он их разбрасывает, как сеятель, сеятель лжи, равнодушия и волокиты. Он так прожил жизнь, он не может иначе. Пытайте его каленым железом — он не скажет правды, он не умеет, он давно разучился…
Гоните его. Их время прошло, время болтунов, демагогов, обещалкиных. Настала пора поступков и свершений. Он мешает нам, он висит гирей на наших ногах. Скорей гоните его, только молча, не вступая в беседу, а то он опять вам что-нибудь соврет!
ДОРОГА-САМОБРАНКА
Современная сказка
Надоело мне сатирические рассказы писать, решил сказку сочинить. Вот послушайте.
За тридевять земель, в тридевятом царстве, в тридесятом государстве отслужил солдат Иван положенный срок, демобилизовался и зашагал по дороге. А дорога та не простая — автострада бетонная, освещенная, бежит через степь ковровую, как речка серебристая. Огляделся Иван, залюбовался, решил тут и осесть, пустить корни. Задумано — сделано. Присмотрел себе участок у дороги, решил дом строить, избу пятистенную. А бревен-то нет: край ведь степной, безлесный. Сел Иван у дороги, пригорюнился. Глядь — машины бревна везут, видать, издалека, из самой тайги: большие бревна, ядреные. «Вот бы мне таких!» Только он это подумал, первый грузовик на повороте чуток наклонился — бревна закреплены не были, навалом лежали, — одно и соскочило, а грузовик дальше помчался. Лежит бревно поперек дороги. Следующий грузовик хотел его обогнуть, вильнул в сторону — два бревна потерял. Третий тормознул — и из него бревна посыпались. Когда караван машин проехал, остались на дороге десятка три бревен. Видит Иван: никто за ними не возвращается. Откатил их на обочину, а потом к себе на участок перетаскал и такой из них терем вымахал — любо-дорого поглядеть!
Далее решил участок под посев готовить, кусты повыкорчевывать, валуны повытаскивать, землю залежалую перепахать. А чем? Глядит — в кювете что-то чернеет. Раскидал ветки, листья — видит: трактор. Как в прошлом году свалился и застрял, так его и не вытащили. Заржавел, грязью покрылся. Разобрал его Иван, по частям домой притащил, почистил, собрал — трактор как новенький, вместе с плугом. С его помощью и кусты выкорчевал, и валуны вытолкал, и землю вспахал — подготовил участок к севу. А засевать нечем. Собрался Иван в соседнюю деревню за зерном, вышел на дорогу, а дорога его снова радует: птицы стаями садятся, клюют что-то, пируют. Пригляделся Иван, а это пшеница белоярая, озимая, селекционная, которая из самосвалов просыпалась. Дал Иван птичкам насытиться, а потом и себя не обидел: собрал два мешка зерна и засеял участок. Как раз вовремя — первый снег выпал. Пришла зима морозная, но Ивану не страшно: дом теплый, хозяйство налажено. Правда, грустно добру молодцу одному жить, не с кем светлы дни коротать, не с кем темны ночи делить. Да и что за дом без хозяйки!..
Затосковал Иван, вышел на дорогу, видит: на обочине — девица-краса, стрижена коса. Сидит и плачет.
— Чего кручинишься? — спрашивает Иван.
— А как же мне, бедолашной, не плакать? Привезли нас, младших научных сотрудников, колхозникам помогать, свеклу выкапывать. Высадили каждого на его участке, сказали: ждите, лопаты вам привезем и скажем, что кому делать. Уехали и неделю не возвращаются. Я уж извелась, на дорогу глядючи. А в городе родная матушка слезы льет, подружки верные истосковались. Одно только утешение, что зарплата кандидатская по-прежнему начисляется…
Видит Иван: хороша девица, стройная, ладная. Запылало молодецкое сердце. Пригласил он ее в свой дом, напоил, накормил, в любви признался. Ответила ему девушка взаимностью. Свадьбу справили. Хорошей женой оказалась Марьюшка, верною да работящею, не зря диссертацию защищала. Детишки v них пошли, дом наполнился. А дорога подарки подбрасывает: то трубы дефицитные с машин свалятся — Иван из города водопровод протянул; то картошка навалом сыплется — Марьюшка ее прямо в кюветах и буртует. Когда свеклу везут, они корову выгоняют на дорогу пастись, корова свеклу ест — сахарно молоко дает. Марьюшка не нарадуется, Ивана похваливает: мол, хорошее место для жизни выбрал. Каждое утро Иван дороге кланяется, каждый день ее дары подбирает. Дети выросли, отделяться стали, свои терема построили, и все у дороги. Из соседних деревень народ потянулся, вдоль дороги дома понаставил. И правильно! Это раньше дорога была пыль да туман, а нынче дорога— полная чаша, всех кормит, живи — богатей!..
Ну, как? Понравилась сказка?.. Если хотите, я еще сочиню, хоть дюжину, благо писать есть на чем: ко мне целый рулон бумаги прикатился — я ведь тоже у дороги живу.
СПЛЕТНИ
Дом был новый. Не дом, а красавец: высокий, чистый, облицованный белой плиткой. С балконами.
И жильцы в него вселились приветливые и веселые. Пока дом строили, они по субботам и воскресеньям приходили на стройку, помогали строителям и очень подружились. Новоселье справляли все вместе, ходили по квартирам, поздравляли друг друга. Словом, не дом, а одна семья.
И вдруг по парадному поползли сплетни.
Сперва их было всего две. Когда жильцы втаскивали вещи, сплетни проскользнули между мебелью, юркнули в подвал и притаились. Потом они выползли в парадное и поселились за батареей. Здесь они стали размножаться. Каждая порождала еще несколько. Сплетен становилось все больше и больше. Сперва они выползали только ночью, шуршали по углам и закуткам. Потом обнаглели, стали выползать и днем, расползались по всем этажам и квартирам. Они проникали через щели, через вентиляционные ходы, через замочные скважины. Жить стало невозможно. Куда ни пойдешь, всюду натыкаешься на сплетни: в подъезде, в лифте, даже в собственной спальне. Соседи перестали разговаривать друг с другом, мужья поссорились с женами, дети — с родителями.
Наконец, жильцы собрали общее собрание и стали совещаться: что делать? Пригласили опытного старичка из санэпидстанции. Старичок осмотрел дом, выслушал всех и изрек:
— Уже ничем помочь нельзя. Дом насквозь заражен сплетнями. Его надо сносить.
— А нам что делать? — спросили жильцы.
— Строить новый дом.
Погоревали люди, да делать нечего. Собрали деньги, организовали кооператив, снова работали по субботам и воскресеньям — помогали строителям. И построили новый дом. Не дом, а красавец, краше прежнего: еще выше, еще белее. С лоджиями.
Вселялись дружно, весело, с песнями и шутками. Завезли мебель, втащили чемоданы.
И тут в парадное вползли две сплетни…
ВНЕЗАПНАЯ РЕВИЗИЯ
