Половое влечение, в отличие от благородной жертвенной страсти к самопожертвованию, подобно электричеству, которое действует независимо от того, знаем мы о нем или нет. Это не сверх-, а скорее, нечеловеческая сила. Мы не случайно употребили слово электричество: подобно тому, как существует плюс и минус, образующие разность потенциалов, и в биологической сфере существуют катод и анод в виде мужского и женского начала.
В обществе, где доминирует «третий пол», невозможно представить себе драму эротического чувства, составляющую одно из стержневых направлений классической культуры. Для современного мужчины, с точки зрения офицера наполеоновских войн являющегося биологическим выродком, непостижима проблематика шекспировских любовных пьес. Именно поэтому постмодернистская либеральная культура так ценит Чехова, который хорошо показывает обрушение поляризации и кризис мужественности в разночинном интеллигенте на переломе веков.
Оппозиция полов есть, пожалуй, наиболее космическая вещь, явным образом представленная в человеке. То, через что человек ближе всего подходит к стихийному космосу. Мужское и женское в их символическом плане пронизывают всю реальность, предавая ей мифологическую структуру: земля и небо, форма и материя, точка и протяженность…
Мы окружены примерами этого бинарного противостояния и несем его в самих себе.
Энергия секса в своем фактическом проявлении разрывает опыт обыденного мироощущения, который у большинства людей подобен сну наяву. Соединение мужчины и женщины ведет к вспышке, которая выбрасывает их из профанической действительности и вводит, хотя бы на мгновение, в опыт парадоксальный и пугающий.
Именно поэтому современное общество стремится максимально банализировать секс, сделать его одним из продуктов безопасного потребления. Главной технологией торжествующего либерализма становится атака на противостояние полов, на гендерную идентичность. Мужчина должен быть лишен своего специфического качества в первую очередь, после чего природа женственности тоже без труда деформируется. Унисекс, порождаемый либерализмом, приводит к тому, что половая энергетика уходит из человеческого пространства и люди лишаются последнего соприкосновения с чем-то большим, чем их бессмысленная повседневность.
3.6. Гендерный кризис
Кризис межполовых отношений заключается в том, что в общественном пространстве перестает открыто действовать надчеловеческая сила, регулирующая неизбежную и естественную «войну полов».
Все религии констатируют, что между мужчиной и женщиной идет постоянная, никогда не затухающая война. Когда Бог изгонял за непослушание Адама и Еву из Рая, то предупредил их: «И вражду положу между вами».
Мужчина и женщина в раю находятся в золотом сне первозданного блаженства. Среда не противостоит им, и они также не переживают травму своего фундаментального различия. Поэтому до грехопадения они ходят голыми, не зная стыда, поскольку не являются тайной друг для друга.
Человечество, вброшенное в суровый мир, сразу испытывает на себе беспощадность среды. В этих условиях мгновенно проявляется диаметральная оппозиция смыслов, присущих мужскому и женскому. Они по-разному интерпретируют окружающий человека мир, имеют разные ценностные ориентиры, часто не совместимые задачи. Главная цель женщины – безопасность, главная цель мужчины – вызов, постоянная конфронтация со средой.
Перемирие между полами возможно только при наличии сверхзадачи, которая определяется в религиозной перспективе. Религия дает возможность мужчине и женщине сойтись на общей площадке, урегулировать непримиримое противостояние полов. Речь идет, конечно, не только о семье и детях. Скорее, сама семья становится возможной лишь после того, как такое перемирие заключено.
То, ради чего мужчина и женщина заключают перемирие, а возможно, даже вступают в союз, – это предъявленное им религией сознание того, что все формы и ценности повседневного существования иллюзорны и конечны, смерть господствует над всем. И только выход за пределы этого конечного может оправдать мучительные тяготы обыденной жизни.
Либеральное общество уникально в том смысле, что впервые за всю историю делает ставку не на примирение полов через высшее начало, а как раз, наоборот, на разжигание межгендерной розни. Конечно, все это делается под аккомпанемент политкорректных причитаний, через внушение с самого нежного возраста отвращения к «сексизму», через прививку толерантности, идущую так далеко, что мальчиков с детского сада приучают писать так же, как девочек.