С беззвучным мерцанием опасное растение, которое Лутир поместил в тело Рикра, растаяло.
Напряжение тут же покинуло меня, я обмякла рядом с Заком. Он обвил рукой мою талию, чтобы я не упала. Моя сфера ауры рассеялась, ощущение моего присутствия в долине угасло, и я ощутила кое-что еще.
Что-то было не так.
Рикр, Зак и я вместе повернулись к Панцирю Валдурны.
Магия трепетала на ткани, как огромный костер. Синий свет сиял, яркие ручьи красок текли в ткань. Земля дрожала, туман редел, дрожа.
Панцирь лежал на сердце перекрестка.
Я шагнула к реликвии фейри, думала забрать ее, но трещины побежали по платформе, камень рушился под моими ногами. Панцирь вспыхнул ярче. Магия тянулась в него еще быстрее, и ветер хлестал по долине, завывая, туман кружился с ним.
Я охнула, Зак оттащил меня. Рикр быстро отступал за нами. На краю поляны Лаллакай была готова бежать, прижимая ладонь к кровоточащей ране.
Синий свет вырвался из Панциря, и, трепеща на ветру, ткань стала таять по краям. Плащ рассыпался, древняя мощная магия перекрестка все еще текла в него. Сияние стало раскаленным.
Земля задрожала, лес трясся, а потом все прекратилось. Ветер умолк, воцарилась тишина.
Я щурилась, пыталась сморгнуть пятна света.
Обрывки лиловой ткани валялись на треснувшем камне. Туман измерения фейри пропал, неоновые просвечивающие деревья стали обычным лесом. Тихая энергия горы дрожала в земле, но я не ощущала древний гул магии перекрестка.
Мы разрушили Панцирь Валдурны и перекресток.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
— Прости.
Рикр повернул голову от моего тихого голоса.
Лед и снег в долине быстро таяли, вернулось тепло летней ночи. Мы с Рикром стояли на краю рассыпающейся каменной платформы, в паре ярдов от нас Зак осматривал рану в нижней части груди Лаллакай.
— Я все испортила, — прошептала я, не могла говорить громче. — Мы все чуть не умерли…
— А потом ты достигла то, что могут только самые сильные друиды, — его губы изогнулись. — Как и стоило ожидать от друида, которой я предложил быть моей супругой. У меня отличный вкус.
Я не дала его шуткам раздражать меня.
— Я не необычная. Я неудачница.
— Если ты не рада своим способностям, улучши их. Прими свою силу. Обучи свою силу. У тебя есть потенциал вызывать страх, а не страдать самой, — он пронзил меня взглядом. — Но, думаю, ты уже это поняла. Я ощущал яростную решимость в твоей ауре.
Я могла лишь кивнуть, притихнув из-за эмоций.
— Я рад, голубка. Слабость тебе не шла. Твое место на пьедестале величия, и я хочу помочь тебе забраться на новые высоты.
— А ты? Что будешь делать теперь, когда Лутир не охотится на тебя?
Он склонил голову.
— Я должен обдумать это. Я переживаю из-за возмездия Рианнон, но перекресток уничтожен, и она не сразу поймет, что что-то не так, а ее действия произойдут еще позже.
— Ты говорил, что хотел начать заново — новую жизнь, — я помедлила. — Какую жизнь?
— Что-то умеренно интересное, — он хитро улыбнулся. — Жить как беглец долгое время было скучно.
Я покачала головой.
— Сложно представить тебя королем.
— Но я такой статный и благородный.
— Скорее…
Тихий стон раздался сзади, и я повернулась.
Лаллакай сидела у дерева, ее длинные волосы спутались, а лицо было напряженным от боли. Зак капал зелье в ее рану, от ее плоти поднимался пар. Запах серы щекотал мой нос.
— Уверена, что исцелишься? — спросил тихо Зак, добавляя еще пару капель в ее рану. — Тебе нужно тщательное лечение.
— Я не такая хрупкая, как ты думаешь.
— Я еще не видел, чтобы тебя так сильно ранили. Тот удар мог убить тебя. На пару дюймов выше… — он закупорил сосуд. — Зачем ты это сделала?
Она раздраженно фыркнула, это звучало не как спокойная искусительница, к какой я привыкла.
— Я не могу защитить своего друида?
— Принеся себя в жертву?
Она притихла, потом фыркнула.
— Я не хотела, чтобы ты умер.
Он молчал, сидя на коленях рядом с ней. Я видела лишь край его лица, его эмоции были загадкой.
— Ты стал таким безрассудным с… событий прошлой зимы. Когда ты попросил ссыльное оружие, я подумала… — она утихла, лицо стало мрачнее. — Зак, нам нужно вернуть то, как все было между нами.
Он покачал головой.
— Я не могу так, Лаллакай.
Она склонилась, хоть кровь текла по ее животу.
— Но если это продолжится, ты умрешь. Это неизбежно. У тебя много врагов, они слишком сильны.