Драко вошёл туда через несколько минут. С собой он принёс домашние трикотажные штаны и белую футболку. Гарри уже лежал в ванной, полной душистой пены, на что Драко только хмыкнул и, присмотревшись повнимательнее к гостю, посоветовал ему получше потереть подбородок.
***
Когда Гарри, приняв ванну, зашёл на кухню, то увидел, что Драко колдует над бумажным стаканчиком из-под «Пепси-колы».
– А это что? – Он заглянул через Малфоевское плечо как раз в тот момент, когда Драко уже закрыл стаканчик крышкой и всунул трубочку.
– Это цивилизованный способ тебя покормить, – протягивая ему стакан, ответил Драко.
Покосившись на него, Гарри всё же рискнул отхлебнуть и, сделав первый глоток, блаженно прищурился:
– Как же вкусно! А что это?
– Кровь, – спокойно ответил Драко, доставая из холодильника пластиковый контейнер с салатом.
– Чья? – не унимался Гарри, с удовольствием потягивая «напиток».
– Моя, – буднично отозвался Драко, помешивая в чашке чай и с наслаждением вдыхая его аромат.
– Т-твоя?!. – От изумления Гарри открыл рот, и по его подбородку скатилась тяжёлая тёмно-бордовая капля.
– Фу, Поттер! Весь аппетит мне испортил! – Драко недовольно отпихнул от себя контейнер с салатом. – Так, сейчас же закрой рот и вымой подбородок!
Гарри послушно направился к раковине, умылся и сел напротив пыхтящего, как «Хогвартс-экспресс» перед отправлением, Драко.
– Ну… Я… А как же ты? Тут же столько, что ты сознание уже терять должен! – Он смущённо опустил глаза, а Драко с сожалением про себя отметил, что вампиры не краснеют. Сейчас это выглядело бы весьма забавно.
– Только не думай, что я тут себе вены вскрыл, – ухмыльнулся он, отпивая чай. – Достаточно пары капель, и я уже увеличил их до нужной тебе дозы.
– А как ты узнаёшь, сколько мне нужно? – Гарри даже пить перестал.
– Ну… Так скажем, практика… – туманно ответил Драко. – Сколько дней ты не ел?
– М-мм… А свиная кровь считается за еду? Если да, то я ел сегодня, если нет, то… дней пять, наверное, уже не ел.
– А что ещё тебе давали? – поинтересовался Драко.
– Говяжью кровь. Она ничего, кстати, пить можно. Ещё Гермиона как-то предложила свою, но я отказался. Это же её укусить нужно было, а я… Я не могу… не хочу… – Гарри опустил голову.
– Давай поступим так: пока я на работе, ты будешь читать то, что я тебе оставлю, а вечером мы сможем спокойно обсудить, что ты там прочитал. Я отвечу на любые твои вопросы, да ты, если у меня будет о чём спросить, надеюсь, мне поможешь?
– Опять учить? – скривился Гарри.
– Нет, Поттер, на этот раз не учить, а учиться – жить заново. Ладно, допивай, буду думать, где тебя разместить. Тебе же, в отличие от меня, спать не надо и вставать на работу невесть во сколько тоже. – Драко тяжело вздохнул.
– Подвал? – глухо осведомился Гарри.
– Что? – Драко нахмурился.
– Ты меня в подвал посадишь? Просто я хотел попросить – я могу тут посидеть, например. Обещаю, трогать ничего не буду, я даже могу не шеве…
– Поттер! Ты что несёшь? Подвал… Ага! Чердак, подпол, что там у тебя ещё из любимого?!
– Чулан под лестницей, – буркнул Гарри.
– Увольте! Он занят. Там жил мой домовой эльф, пока я не стал заниматься заражёнными, а теперь там мой сын… боится! – При воспоминании о Скорпиусе Драко улыбнулся.
– Что делает? – поднял голову Гарри.
– Боится он там! Тут не страшно, а там пауки! – Драко почесал переносицу, пытаясь спрятать улыбку.
– А-а-а… Ну да… Бояться – это дело нужное! – открыто улыбнулся Гарри.
– Ладно, заболтал ты меня! Пойдём, покажу тебе твою комнату. – Драко откашлялся, возвращая на своё лицо непроницаемое выражение.
Они молча поднялись по лестнице, и Драко открыл дверь справа от себя.
– Вот. Не дворец, конечно, но здесь тихо, окна выходят на речку, балкон увит плющом, да и солнце бывает только вскользь утром.
Гарри осматривал комнату с огромным интересом, а потом его взгляд остановился на хозяине жилища.
– Я… Слушай, я даже и не думал, что ты… В общем, спасибо тебе, Малфой. – Гарри смущённо переминался с ноги на ногу.
– Не за что. Располагайся, – преувеличенно равнодушно ответил Драко, выходя из комнаты и закрывая за собой дверь.
«И всё-таки очень жаль, что вампиры не краснеют…»
***
Драко ходил на работу, а после неё практически ежедневно задерживался в Малфой-мэноре у родителей. А Гарри, как и было задумано, читал книги, узнавая всё больше и больше про своё новое состояние. Драко ежедневно повторял ему, что он обычный человек, ну, с особенностями, конечно, но человек, не животное и не чудовище! И тем обиднее становилось на душе от воспоминаний о том, в каких условиях его содержал Рон, которого он с детства считал своим лучшим другом.
О том, что превращение – это очень больно, Гарри знал не понаслышке. Сам момент укуса можно было назвать даже приятным, во всём теле чувствовалась эйфория и лёгкое возбуждение, а вот через какое-то время, когда кровь начала застывать, стало больно. Именно тогда Рон очень испугался и приковал его к стене. Боль была такой, что Гарри выл. Он плохо помнил, что творилось с ним и с его телом, но когда пришёл в себя, то обнаружил, что прочно прикован к стене.
– Рон… я есть хочу… – было первым, что сказал Гарри, и он тут же понял, что допустил ошибку.
Глаза Рона округлились, и цепи притянули Гарри вплотную к стене.
– Крови захотел, животное? – выдохнул Рон. – Ненавижу… – И вышел, оставив Гарри одного в камере без окон.
Гарри прекрасно видел в темноте, он изучил каждый кирпичик в кладке, каждую выбоину и выпуклость. Потом пришла Гермиона. Долго плакала. Потом опять Рон… Авада… Авада… Авада…Больно… Больно… Потом снова Гермиона, но теперь уже с миской крови. Попоить Гарри Рон ей не дал, швырнув посуду на пол. Тогда Гарри впервые почувствовал себя животным.
Он поёжился от воспоминаний и посмотрел в окно. В помещении было тепло, но где-то глубоко внутри царил холод. Гарри медленно обвёл глазами свою комнату в доме Драко – стены были окрашены в приятный светло-оливковый цвет, на них висели две картины, на одной из которых был нарисован вороной конь, вставший на дыбы, а на другом полотне художник изобразил красивый пейзаж – родник и горы. Из мебели было два кресла (в одном из них сейчас и сидел Гарри, а другое вечерами занимал Драко), книжный шкаф и кровать, которой Гарри практически не пользовался, только иногда, чтобы почитать лёжа. Гардеробная находилась на том же этаже, и у Гарри там даже была пара своих полок. Драко купил ему одежду, бельё… У себя в мыслях Гарри уже давно называл своего соседа по дому по имени. Драко внушил ему, что он человек, и что их совместное проживание – это всего лишь временное явление, а потом он, Поттер, может преспокойно жить самостоятельно. Но об этом думать не хотелось, хотелось жить здесь и сейчас. Потому что тут он впервые за долгое время почувствовал себя дома.
Щёлкнул замок, и Гарри услышал уже такое знакомое за эти несколько недель шуршание дорогой мантии. Вот сейчас Драко снимает свои начищенные до зеркального блеска туфли, а сейчас…
– Поттер! Я дома!
И от этого становится теплее, и тяжёлые мысли про первый месяц после обращения уходят куда-то далеко-далеко.
Гарри спустился вниз по лестнице.
Драко уже снял пиджак и, расстёгивая манжеты, посмотрел на своего гостя:
– Ну, как прошёл день?
– Нормально, – ответил Гарри. – Практически всё прочитал, вопросов почти нет. Так, парочка, но я потом у тебя спрошу, когда ты поешь. А ещё я приготовил ужин. – Драко удивлённо приподнял брови, а Гарри смущённо почесал нос. – Ну а чем ещё заниматься? Пойдём. А как прошёл твой день?
После месяца совместного проживания с Поттером Драко уже привык к такому вопросу, а в первый раз, когда Гарри об этом спросил, он впал в ступор.
Непонятно, по какой причине Гарри интересовался, но Драко ответил. Почему бы и нет? И теперь было вполне себе нормальным узнать, как у каждого из них прошёл день. Особенно внимательно Гарри слушал, если Драко упоминал Гермиону. Но бывшая Грейнджер и правда практически ежедневно интересовалась состоянием Гарри, в отличие от мужа, который по возможности даже не здоровался с Драко, хотя тот-то как раз от этого не страдал, а дома, рассказывая о событиях дня, попросту не упоминал рыжего.