Читать онлайн "De Secreto / О Секрете" - Фурсов Андрей Ильич - RuLit

Контактировал А.И. Солженицын и с людьми, чьи связи с органами госбезопасности не вызывают сомнений. Как мы знаем, когда летом 1966 г. он решил обратиться с покаянным письмом на имя Л.И. Брежнева, его куратором оказался журналист Эрнст Генри.

Долгое время считалось, что под этим псевдонимом скрывался Семён Николаевич Ростовский[466]. И лишь совсем недавно стало известно, что Ростовский — это Леонид Аркадьевич Хентов, который родился в Витебске в 1904 г. и был сыном владельца спичечной фабрики. В начале Первой мировой войны его отец оказался в Германии и здесь был интернирован[467].

Осенью 1917 г. Э. Генри жил в Москве[468]. К этому времени он уже закончил четыре класса гимназии, проявив особые успехи в иностранных языках[469]. В 1918 г. после подписания Брестского мирного договора уехал к отцу. «По заданию Коминтерна и Коммунистического интернационала молодежи (КИМа), — пишет его биограф Л.П. Петровский, — начиная с 1919 г. он вёл нелегальную работу в Германии, Великобритании, Франции, Польше, Бельгии, Турции и других странах… Почти 15 лет провёл в подполье Германии, находясь там с 1919 по 1933 г.»[470]. Именно в Германии в 1922 г. Л.А. Хентов сменил свою фамилию и получил в советском посольстве паспорт на имя С.Н. Ростовского[471]. Вступив в КПГ, входил в состав её ЦК, сидел в Моабите, а также в тюрьмах Полицейпрезидиума и Плетцензее. После прихода Гитлера к власти, бросив архив, бежал в Англию[472]. С середины 1930-х по 1951 г. работал в Лондоне в советском посольстве[473].

Был ли Генри советским разведчиком? — задаётся вопросом Л.П. Петровский и даёт на него положительный ответ[474]. По собственному признанию Э. Генри, он работал за границей под руководством Отдела внешних сношений, который представлял собою одну из самых секретных структур Коминтерна и взаимодействовал как с ОГПУ-НКВД, так и с Разведывательным Управлением Генерального штаба[475].

В печати уже давно появились сведения, что во время пребывания в Англии Э. Генри имел непосредственное отношение к знаменитой кембриджской пятёрке (А. Блант, Г. Берджесс, Д. Маклин, К. Филби, Дж. Кернкросс)[476]. Долгое время он не признавал, но и не отрицал этот факт, а в 1986 г. сообщил, что в 30-е годы участвовал в вербовке выпускников Кембриджского университета и был связан как с профессором этого университета М. Доббом, так и с его учеником Г. Берджессом[477]. В 1951 г. вместе с Д. Маклином он вынужден был покинуть Британские острова[478].

В 1953 г. Э. Генри арестовали, и он пробыл в заключении до 1955 г. После освобождения и реабилитации посвятил себя журналистской деятельности. Стал членом Союза писателей СССР. В 1965–1969 гг. принимал активное участи^ в организации общественных выступлений, направленных против возможной реабилитации И.В. Сталина[479].

Среди ближайших друзей Э. Генри после его освобождения из заключения можно назвать бывшего дипломата Е.А. Гнедина[480] и историка Я.С. Драбкина[481]. А поскольку Е.А. Гнедин принадлежал к числу ближайших друзей Л.З. Копелева, не исключено, что именно через него Э. Генри познакомился с А.И. Солженицыным. К сожалению, их контакты до сих пор остаются покрыты тайной. Однако для понимания интереса Э. Генри к писателю необходимо учитывать известное изречение «Бывших разведчиков не бывает».

Более серьёзного внимания заслуживает Н.И. Столярова.

Известно о ней пока немного. Жила она без семьи сначала в коммунальной, потом в однокомнатной квартире. По свидетельству лиц, знавших её, была очень деловым и целеустремлённым человеком, деньги и материальное благополучие её не интересовали, отличалась хладнокровием и конспиративностью, не любила вести праздные разговоры, имела широкий круг знакомств, среди которых преобладали или люди уже с именем, или диссидентская молодежь, поддерживала отношения со многими иностранцами, в своём кругу подчеркнуто демонстрировала антисоветские взгляды. Несмотря на то, что вращалась среди деятелей литературы и искусства, особого интереса к литературе и искусству не проявляла, была либерально настроенной патриоткой, что отделяло её и от Сахарова, и от НТС[482].

«Органы КГБ весьма умело держали под контролем всю переписку Столяровой и других активных деятелей диссидентского движения. Вместе с тем они располагали самой достоверной информацией об их деятельности, каналах связи, знали фамилии всех иностранных дипломатов-курьеров и даже студентов, изучающих в Москве русский язык и выполняющих роль “связных” с посольствами зарубежных стран»[483].