========== YOU’RE NOT LOVELESS ==========
- Все еще здесь, мамочка? - Надменно проговаривает Шерил, стараясь, как можно сильнее зацепить собственную мать. - Мне кажется, ты уже устала брать грязные денежки от незнакомцев. - Девушка надменно улыбается, чувствуя за собой маленькую победу.
Она привыкла так жить, защищаться от всех, выпускать шипы, просто потому что по-другому не умела. За ее короткие шестнадцать лет, единственным, перед кем девушка могла оставаться собой, был её брат Джейсон. Их всегда связывало что-то большее, чем просто кровь. Их любовь была особенной, очень сильной, но при этом не переходящей за установленные рамки. Кто бы, что не говорил, между ними никогда не было запретной связи, только что-то настоящее, чистое и честное, чего в жизни у нее больше никогда не было.
А потом брата не стало, он ушел так быстро. Девочка не успела с ним попрощаться, хотя все еще чувствовала его где-то внутри у себя. Разговаривала с ним и даже советовалась. Но это было уже не то.
Шерил просто выстроила вокруг себя стены, которые защищали её от всего окружающего. Пряталась под маской полного безразличия и роковой красотки, полностью уверенной в себе, ранила и обижала людей, которые относились к ней вполне себе неплохо, но при этом девушка хотя бы чувствовала себя в безопасности, сохраняя свое сердце и расшатанную нервную систему от нежелательных вмешательств со стороны.
Шерил Блоссом - прекраснейшая роза с ядовитыми шипами. Она ранит любого, кто подойдет к ней ближе, чем позволено.
- У тебя нет никакого права судить меня. - Мать разворачивается и угрожающе медленно подходит к девочке. Руки дрожат, колени подкашиваются, но она все ещё пытается удержать свою такую привычную маску. Никогда и никому нельзя показывать слабость, иначе ей не выжить в мире, где все настроены против тебя. - Когда у меня был единственный шанс сделать жизнь лучше, ты спугнула его. - Пенелопа выглядит грозно и Шерил знает, что от этой женщины можно ожидать чего угодно.
- Ты про Хела Купера? Да уж, у тебя очень странные представления о любви. - Девушка пытается выглядеть абсолютно равнодушной, но её ноги подкашиваются, когда она делает шаг в сторону и мать очень больно сжимает пальцы на тонкой руке, заставляя ярко-красные губы исказиться от неприятных ощущений.
- Да что ты знаешь о любви, Шерил? Можешь только ломать и разрушать все. - Женщина подходит максимально близко, продолжая удерживать девочку. Внутри всё сковывает страх и она не в силах даже двинуться с места, поддаваясь собственным демонам. - Все потому что ты ревнивая, озлобленная, изголодавшаяся эмоциональная анорексичка. - Проговаривает мать, чеканя каждое слово, чтобы оно еще сильнее отпечатывалось в голове девочки. С самого детства она была слабее всех вокруг и легко поддавалась на любые внушения, летящие к ней со всех сторон. Она недостойна любви.
- Хорошего дня в школе, дорогая. - До ужаса наиграно проговаривает Пенелопа и, наконец, отпускает руку, отмечая про себя, что там явно останутся темные следы.
Еще один удар в прочную стену, выстроенную вокруг настоящей маленькой Шерил, так отчаянно нуждающейся в человеке, который вытянет её с того дна, где она удачно обосновалась.
Еще одна попытка повторить день, когда она чуть не утонула на реке. В тот раз она надеялась, что хоть кому-то не безразлична и отправила короткое смс прощание, стараясь верить, что её спасут. В этот раз всё будет совсем по-другому. Она оставит записку, которую найдут, когда будет поздно и уже никто ничего не может изменить.
Девушка заходит в школу через парадные двери, как всегда гордая, уверенная, несломленная Шерил Блоссом. Хоть что-то в этой жизни должно оставаться неизменным. Никто никогда не увидит её слабость. Никто. Никогда.
Она приближается к комнате отдыха, отчетливо слыша знакомые голоса якобы друзей, рассуждающих о предстоящей поездке куда-то. Легкая эйфория проходится по телу, сопровождаясь надеждой на то, что эти выходные она сможет провести вне дома, наслаждаясь какой-никакой, но все же более лучшей компанией, чем её мамаша и толпа отчаявшихся любовников.
- Роскошь и отдых два моих любимых слова! - Шерил любит появляться неожиданно и ярко. - Куда едем? Что нужно брать с собой?
- Ох, Шерил, прости, но это романтические выходные только для парочек. - Проговаривает Вероника абсолютно равнодушно глядя на рыжую девушку, из которой за одно испорченное мгновение вылилась вся надежда, растекаясь по полу страшной черной жижей и медленно растворяясь в воздухе.
- Оу, я поняла, моя ошибка. - Девушка разворачивается и быстро выходит из комнаты, оставляя после себя только сладковатый шлейф духов, отдающих дикой вишней. Еще одно разочарование сегодняшнего дня, отражающееся очередной трещиной на ее самолюбии.
Кто-то что-то говорил о друзьях? Она была и остается в одиночестве с того самого момента, как папаша спустил курок пистолета, направленного на её любимого братца. Да и стоит ли надеется на что-то большее, если девушка уже сейчас знает, что ничего не изменится. Волк - одиночка, единственный в своем роде, у которого на всей жизни стоит печать одиночества, вынуждая всю жизнь провести наедине с собой и попробовать не свихнуться при том, что город, в котором прошла вся жизнь в одночасье станет личным чистилищем, а мамаша примерит рожки и хвост.
Девочка думала долго, рассуждала, как правильно поступить, но, в конце концов, последнее слово всегда остается за Шерил Блоссом, поэтому, совершенно не задумываясь она набирает номер Джагхеда и рассказывает ему о рождественском поцелуе его девушки с лучшим другом прямо перед окном. Чувствует легкое удовлетворение. Они испортили ей выходные, она сделает то же самое. А, почему бы и нет?
В туалетной комнате для девочек она оказывается не одна, так что, когда из кабинки появляется миниатюрная фигура девушки - змеи, она вздрагивает, не ожидая увидеть её.
- Ты просто так позвонила Джагхеду и рассказала про поцелуй Бетти и Арчи? - Девушка начинает разговор слишком неожиданно, обычно, те, кто не знаком с ней лично обходят Шерил стороной, пугаясь последствий, но Тони была не из таких. Ей с самого первого дня стало интересно, что такого есть в этой рыжей.
Топаз любила наблюдать и делала это весьма незаметно, так что, к этой встрече возле раковины она была готова и в своей голове уже давно составила карточку пациента для Шерил Блоссом.
- Оу, точно. - Шерил снова растягивает губы в надменной улыбке и слишком равнодушно смотрит ей в глаза. - Ты же новенькая здесь. Я Шерил Блоссом, а значит, мне не нужны никакие причины. - Рыжая пытается поймать хоть какую-то отрицательную эмоцию от змеиной девушки, но та смотрит на неё с улыбкой, очень сильно похожей на настоящую. Но она не верит, что осталось ещё хоть что-то искреннее, только лютая ненависть в лучших её проявлениях, удачно замаскированная под наигранную улыбку. - Можешь начинать дрожать. - Девушка окончательно сдается в попытках хоть как-то вывести на эмоции новенькую. Она переходит к угрозам, потому что не может выносить яркого солнечного света, который излучает Топаз, находясь рядом с ней. Для Шерил это всё слишком новое, неизведанное, непонятое. А всё новое слишком опасно, чтобы впустить это за пределы своего же свечения.
Поэтому, когда солнечные лучи осторожно касаются кожи девушки, распространяясь через маленькую ладонь Тони, Блоссом буквально получает заряд тока, который проходится через все тело, растекаясь чем-то приятно-мучительным внутри.
Новое.
Новое.
Новое.
Новое всегда опасно, поэтому с криками рыжая сбивает ладонь Тони со своей руки, кинув в её сторону парочку оскорблений. Девушка вылетает в коридор. Первое решение, которое приходит в голову - больше не возвращаться на уроки. Так что, она выходит из школы и занимает лавочку в парке. Прикосновение Топаз горит на руке, раз за разом напоминая о своём существовании.
Шерил понимает, как же любит играть жизнь. Еще утром мамаша оставила на ее руке пару синяков, от “нежного” приветствия, а потом Тони, не зная всего происходящего коснулась её в том же самом месте, только совсем иначе. Легко, тепло и очень обнадеживающе, будто бы действительно пытаясь ей помочь. К сожалению, Блоссом не слышала, какие слова она при этом сказала, может быть там бы она и нашла ответ, вот только девушка была слишком напугана, чтобы реагировать хоть на что-то, кроме непонятного ей, но такого приятного прикосновения.