Выходит, остается огнестрел, который я и в прежней жизни не держал в руках. Впрочем, кино многому учит: нужно, проверив обойму (или магазин?), передернуть затвор, снять с предохранителя и приблизиться на пять-семь метров. С револьвером — ещё проще. Жми на спусковой крючок — и все дела! Будь у меня кольт, я бы, наверное, справился.
Но в этом мире я смогу достать лишь нечто непонятное: чудовищные ручные «пушки» с кремниевыми или фитильными замками, загадочный затравочный порох, свинцовые пули, которые нужно самому отлить, если вспомнить фильм «Патриот», пыжи, шомпола… Есть от чего прийти в отчаяние! Я б в пистольщики пошел, кто меня научит? Но некого попросить. Вся легенда о бесстрашном мореходе-вояке посыплется к чертям, стоит мне признаться, что не владею оружием.
Еще нужно придумать, как вытащить сестру и племянника. Отбросил сразу предательскую мысль, что ей было бы лучше остаться в серале, в неге и комфорте, которые ей обеспечивает муж. Знаю я этих женщин: если в голову втемяшится какая-то блажь, ничем их не переубедишь. А тут совсем не блажь. Тут глубокое религиозное чувство на грани фанатизма. Вымолила у христианского Бога сына, и никто не посмеет у неё забрать её чадо. Так и до крайностей дело легко дойдет!
Впрочем, в моем распоряжении есть главное — возможность ее вывезти в Одессу. Если со Спенсером все сложится и я стану его спутником, не думаю, что Фонтон откажет мне в нужных бумагах для сестры и племянника. Наоборот, обрадуется, что у него появился на меня крючок, а у меня появится достаточная мотивация следовать его планам. Но все срастется только в случае, если промолчать про ее брак с Умут-беем. Не даст он своего согласия на эвакуацию. К бабке не ходи, как любит приговаривать отец Варфоломей.
Кстати, священник. Вот, кто мне может помочь с организацией похищения родни. Снова спасаем христианскую душу. А еще могу рассчитывать на студента, Фалилея, возможно, на Константина и Тиграна. Как много у меня появилось за короткое время верных товарищей! А до кучи нужно Спенсера подтянуть: и доверие между нами возрастет, и писатель получит романтическое приключение, достойное его пера.
Лодка ткнулась в посольскую пристань. Меня встречал улыбающийся студент.
— Как вовремя ты прибыл! Теперь и лодочника ждать не придется. А я наших привез и устроил.
— Как Фалилей?
— Ты бы видел, как он зашел в церковь! На коленях! Батюшка слезу пустил от умиления.
— Ты можешь достать мне пистолет?
Дмитрий поперхнулся. От церкви к оружию — неожиданный переход!
— Зачем тебе? — спросил он, встревожившись. — Что-то случилось?
— Опасные игры мы начинаем. Нужно ко всему быть готовым, — ответил спокойным уверенным тоном.
— Ты его с собой таскать собрался? Как ты себе это представляешь⁈ Здоровая бандура длиной с полруки, которой при желании можно череп раскроить.
— Ты поможешь? — спросил, не вдаваясь в объяснения.
Не знаю, что он прочел в моих глазах: решимость, мольбу или уверенность в силе товарищества? Он лишь молча пожал мне руку в знак согласия.
На следующий день, ближе к вечеру, нужный пистолет оказался у меня.
— Я тебе, брат, такую штуку притащил — ахнешь! Небось, подобного на ваших островах и не видывали. Самый современный образец. Переделочный пистолет 31-го года из флотского Арсенала, — он с гордостью продемонстрировал мне нечто монструозное. И пояснил. — Моряки подарили. Абордажный.
Дмитрий держал в руках кремневый пистолет необычного вида сантиметров сорок длиной. Укороченное ложе, из которого торчали круглый ствол и шомпол, заканчивавшийся странной Г-образной планкой, присобаченной к дульному срезу. Рукоять, усиленная латунными вставками. Мощный замок справа от ствола.
— Дааа… Я дам вам парабеллум, вы будете отстреливаться, — мой новый ляп извиняло лишь мое ошеломление. Все же я надеялся на нечто покомпактнее.
— Так и думал, что ты будешь в восторге. Para bella, готовься к войне… Вы так называете на своих островах мощное оружие? Ну, понятно: у вас еще в ходу, наверное, дедушкины пистоли с колесцовыми замками и зарядицы, порох отмерять. Нет, брат, тут все иначе. Настоящее мастерство! Плюс флотская смекалка. Смотри.
Дмитрий слегка выдвинул шомпол из ложа, а затем ловко развернул ту самую странную планку на 180 градусов: теперь шомполом можно было точно попасть в дуло, в которое можно было легко всунуть указательный палец. Заставив шомпол свободно повиснуть под дулом, он вытащил из кожаной коробки бумажный продолговатый фунтик.
— Видишь, как удобно! Шомпол всегда под рукой — не потерять! Берем бумажный патрон, скусываем, подсыпаем на зарядную полку, немного сыплем в дуло и загоняем его шомполом до упора. Взводим замочную доску. Все, запальник прикрыт крышкой-огнивом, пистолет готов к стрельбе. В основе стандартный солдатский пистолет образца 1809 года, но все по уму доведено до совершенства.