Добавил несколько капель в кружку с водой. Аккуратно перемешал.
Прежде, чем выпить, попросил прощения у папы. В молодости дал ему клятву, что никогда в жизни не притронусь к одурманивающим средствам. Но как справиться с мучительной болью во всем теле, если нет под рукой кодеина или димедрола?
Выпил. Лег.
Я не знал, когда начнет действовать снотворное зелье, сразу или чуть погодя. И как оно повлияет на меня? Вырубит сразу, откроет врата безмятежной неге или взбудоражит так, что отправит на поле брани на поиск новых подвигов? Ползком…
Подвиги? А не заигрался ли я? Заигрался настолько, что уже всякий свой безрассудный поступок склонен принимать за подвиг? И не случилось ли так, что я все это время попросту смотрел в бездну, и теперь бездна смотрит на меня?
Я еще до конца не разобрался в произошедшем. Но ощутив вкус новой жизни, очертя голову бросился в неё, порой практически не раздумывая и совершая такие поступки, которые, уж будем говорить начистоту, никак нельзя оправдать.
Да, я попал в то время и в то место, в котором человеческой жизни — грош цена. Головы летят направо-налево, только успевай уворачиваться! Но с какой стати я с таким упоением сразу и безоговорочно принял правила игры⁈ Не всегда, чтобы сберечь свою голову, нужно отрубать чужую.
Бездна смотрит на меня!
И весь ужас не только в том, что я стал пренебрегать чьей-либо жизнью. Страшнее то, что я не заметил, как уже пренебрегаю своей. А мой народ недаром говорит: мертвый храбрым не бывает! Так что, Коста, давай-ка, сделай шаг назад, перестань смотреть в эту бездну, оглянись, набери воздуха побольше, и начни, все-таки, сначала думать, а уж потом…
Ни в чем не будет смысла, если сгинешь по своему недомыслию… Наверное, молочко начало действовать, раз такая пафосная фигня лезет в голову… И тем не менее, тем не менее…
Кто я? Матрешка? Вот первая фигурка — Спиря-плакса, маменькин сынок. Вот вторая — Коста-лохматый, убийца. Третья — Варвакис-лысый, шпион… Может, мне и многое будет позволено… Одного себе нельзя позволять точно: пропасть ни за грош! Нельзя так бездарно распоряжаться сразу двумя жизнями: своей и прапрадеда.
Быть человеком чести? Да! Но не дураком, не безрассудным Аникой-воином! Вон, Геракл, был весь такой крутой из себя, а пропал из-за ерунды! Знаки, знаки, кругом подсказки…
О, какой приятный туман в голове! Карл у Кра… Карл у Клары украл коллары. Калр… А, ну вас к черту, Карлы и Клары! Спать!
… Поздним утром проснулся от боли в ногах. Дергало и тянуло. Покосился на флакончик. Взял в руки и задумался, не выпить ли мне новую порцию «обезбола»?
— Взгляните, Стюарт, перед нами новый поклонник лауданума, — весело воскликнул вместо приветствия зашедший в конюшню Спенсер, обращаясь к своему сопровождающему.
— Лауданум — это все же спиртовая настойка. Местные ее не оценят, — возразил Стюарт. — Вот в нашей доброй старой Англии её принимают все подряд — и дамы из высшего света от мигреней, и маленькие дети, которым работницы фабрик выдают ее как успокоительное.
— О, наш Коста — не ребенок и не томная дама, это мужчина со стальным сердцем.
— Да уж, да уж! Недооценили мы вас, наш маленький храбрый грек. Какие еще секреты скрывает ваш скромный облик?
— Прошу прощения, джентльмены, чем обязан? — с гримасой боли ответил на пустопорожнюю болтовню англичан.
— Не более чем решили вас навестить, — объяснил Стюарт. — А также поблагодарить. Ваша служба у русских закончена. Вы преподнесли нам бесценный подарок, и считайте наши усилия в вашем спасении — нашей наградой за вашу работу.
— И что же дальше?
— А дальше, мой друг, — пояснил Спенсер, — нам следует придерживаться легенды, озвученной нами у кади. Вы мой слуга, и вам надлежит сопровождать своего господина в его вояже. Это внешняя сторона дела. А внутренняя — ampilioris causa, говоря словами древних — это ваше желание спасти своих родных и отдать мне долг чести. Не таково ли было ваше намерение еще вчера?
— Не думаю, — поддержал его Стюарт, — что вам стоит задерживаться в Стамбуле. Начальник стражи Старого квартала явно затаил на вас зуб. Идеальный выход из ситуации — это выезд с вашим спасителем в Одессу. А другой ваш спаситель, господин Цикалиоти, обещал похлопотать о паспортах. Мы ожидаем их буквально в ближайшие дни. Дело — практически решенное.
— И какова же будущая география наших с мистером Спенсером путешествий? Мне будет позволено остаться в России для устройства судьбы моей сестры и ее ребенка?
— Я бы предпочел сохранить наш союз настоящих приключенцев немного дольше, — признался Спенсер. — Как вы смотрите на то, чтобы немного попутешествовать по черноморскому побережью? Взглянуть не только на его север, но и на восток?