– Что ты делаешь? Мне так больно уже давно не было, – почти простонал Рей, отрываясь от губ и расстегивая верхние пуговицы моей кофты. – Будет еще хуже. Я бы умер, но я уже…
– Неужели скорбь столько времени все еще тлеет?
Пожалуйста, не останавливайся. У меня сейчас не хватит духу тебя ни о чем просить.
Это больно осознавать, что твое тело уже много веков лежит в могиле, а то, что дали тебе взамен – фальшивка всего лишь?
Я в одном мире живу, он в другом, и пересекаться им запрещено всеми законами, которые не терпят никаких «вопреки». Только душе на это похоже все равно плевать: и на время, и на смерть, и на миры, и на законы эти.
Скоро миры вернутся на круги своя. А пока мы нарушаем все, что можно, и понемногу тонем.
Губы скользят по шее. Призрак дышит отрывисто и часто, прямо как я. На его щеках такой румянец, какого раньше я никогда не замечала. И сам он весь горячий. Ладонь издевательски медленно скользнула вниз.
– А ты… Вдруг ты… умрешь?
– Я бы с радостью, ведь мы тоже устаем, – прикрыв глаза, вздохнул Рей.
На лице его появилась спокойная, измученная улыбка, какой давно не было.
– А если бы вот у тебя был выбор, каким призраком быть: плохим или хорошим, каким бы ты стал?
– Иди к черту со своими глупыми вопросами, – он покачал головой, пальцы запуская мне в волосы. – Домой отправишься, едва предоставится возможность. А пока…
Пока-пока… До дома мне, кажется, в целости и сохранности не добраться.
Все это ужасно не правильно, и прохладная мягкая простыня под выступающими лопатками, и короткие нежные поцелуи – тоже. Грань сумасшествия очень тонкая, когда по ней ходишь, никогда не знаешь, может ты не заметил, как по шею в бреду, а может, уже и с головой.
Вообще-то, глупое оправдание, но оно как-то само выходит.
– Пусть твоя совесть исчезнет, пожалуйста. Я изголодался по тебе, – призрак оставил бесполезным попытки, чтоб голос ровно звучал.
Я перестала комкать простыню и утонула окончательно и уже совсем бессовестно. Горячо.
Пока у нас есть время.
========== Часть 54 ==========
Обеденный зал был большой. Точнее, их было несколько, и этот официально именовался, как средний, но это совсем не меняло сути. Даже при относительно хорошем освещении другой, дальний конец зала можно было увидеть только сощурившись.
Ну, шуму было, прямопропорционально. Оказывается, пополнять запасы жизненной энергии через желудок нужно было многим обитателям замка. Только блюда у всех были разные, но вот в более тонкие подробности я решила не вдаваться.
Лира вообще сказала сидеть тихо, потому что за обедом у всех как раз-таки и начинаются специфические «потасовочные» настроения, и риск быть побитой возрастает впятеро.
Но сейчас она же сама вот уже пятнадцать минут толкала меня локтем то в бок, то куда-нибудь в другое место.
– Мало того, что тебя всю ночь на месте не было – это счастье, что проверка не пришла! – так ты еще и до сих пор носом клюешь, как сонная муха. Где ты была всю ночь?
– А то ты не знаешь, – хмыкнула я, ковыряясь в тарелке замызганной вилкой.
Честно говоря, не представляю, что это за блюдо было, но по вкусу напоминало нечто двух-трехдневной давности.
Лира распылилась в широкой извращенской улыбке.
– И что он?
– Неисправимый развратный мучитель, как и всегда, – я уныло пожала плечами, пробуя продолжить обед, но кусок в горло не лез.
Лира отчего-то прыснула. Сегодня после обеда мне нужно было взять разрешение у Клеменси, а затем тащится в канцелярию, устраиваться на официальную работу врачевателем. Хоть чуть больше пользы от меня будет.
– А еще сказал, что он отправит меня домой так скоро, как возможность представиться, – зачем-то выпалила я.
Лира пару секунд, не отрываясь, смотрела на меня внимательным взглядом, потом обняла за плечи и протянула успокаивающее:
– Так это же здорово. Мы, конечно, будем скучать, но не обессудь. Находясь здесь, ты не только себя подвергаешь опасности, но и тех, кто готов будет за тебя вступиться, чуть что. А Рею вообще любовь по работе противопока… кхм… – ведьма поперхнулась, сочтя, видимо, что сказала лишнего.
Я снова уткнулась в тарелку. Понятное дело, где родился, там и пригодился, а в этом мире я лишняя. Скули не скули, но отрицать глупо. А если так будет для всех легче и правильней, то даже скулить не хочется. Да и предоставь он мне выбор, я бы, наверное, все равно пожелала вернуться. Из-за мамы.
– А ну замолчать, уроды! – громыхнуло она весь зал так, что Лира вздрогнула, а я чуть было не выронила свою многострадальную вилку. – Шестьсот шестьдесят шестой наконец прибыл в замок, сейчас в соседнем зале у них совещание будет, так что все закрыли рты, кто не хочет иметь поджаренный зал.
К угрозе, как ни странно, отнеслись серьезно. Разговоры продолжились шепотом, а многие и вообще замолкли.
– План выступления они будут вырабатывать, – наставительно сказала Лира, пытаясь запихнуть свое разрешение в нагрудный карман.
Из обеденного зала мы ушли почти сразу же, чтобы даром времени не терять. Теперь после прогулки по верхним коридорам замка, куда более прилично смотревшимся и светлым, мы сидели в душной, пыльной, переполненной бумагой
– Не выступления, а наступления, – деликатно поправил сопровождавший нас Клеменси.
Лира развела руками, мол, сказанного не воротишь. Вообще, наш командир с нами пошел по какому-то своему делу, но по пути подслушал все разговоры и очень проникся бедами.
– Они могут там до ночи заседать, – шепнула Лира, чихая от пыли.
– Я все равно не рассчитывала его сегодня увидеть. Разве только одним глазком… Но это… Так, нет, все, отбой. Закрыли тему.
– А я вот что, – Клеменси откинулся на шкафчик за его спиной, который тут же жалобно скрипнул, – опасаюсь, как бы не случилось чего, шестьдесят пятый с шестым никогда не ладили, а сейчас война, обстановка… Рея, вообще-то, отчасти потому и отослали, что если не отослали бы, не осталось здесь из-за этих двоих камня на камне. Но не станет же хозяин сына отсылать. Когда времена спокойные были, еще и так переживали как-то.
– Ну да, библиотечные бабушка с дедушкой об этом рассказывали и… они еще много чего рассказывали… Он научился терпению и контролю над собой с тех пор. И старше стал, хотя куда уж, – я глубоко вздохнула и тут же об этом пожалела. Горло обдало жаром и тут же немилосердно заскребло.
– Ерунда какая, что может случиться, когда…
А последние ее слова заглушил знатный толчок, такой, что с потолка посыпалась штукатурка, а с полок – кучи документов. Лампа, висевшая на длинном непонятном переплетении проводов, мигнула пару раз в предсмертных конвульсиях, оставив нас в полной темноте.
========== Часть 55 ==========
У меня почему-то сразу упало сердце и за колотилось громко-громко, как очень редко колотиться.
Я на ощупь вцепилась, то ли в Лиру, то ли вообще в Клеменси и беспокойно вытянула шею. Это что ж это такое делается? Наступление? Неужели, так рано…
С потолка продолжала еще в абсолютной тишине сыпаться штукатурка. Зловещий звук, если честно. Что-то чиркнуло и в углу секретарского стола зажглась большая свечка, а за ней еще две, и все в красивых таких подсвечниках, в замке бытующих, наверное, уже лет сто.
Сразу же стало ясно, что в мои пылкие объятия попал все-таки Клеменси, которого я незамедлительно освободила от своего бремени и тихонько отползла.
– При таком свете работать с бумагами невозможно, но не в темноте сидеть же, в конце концов, – почему-то шепотом сказала помощница секретаря, шустрая дама почтительного возраста и с пучком строгим на голове.
Секретарь чинно покивал – согласился.
– Мамочка дорогая, ты что, головой ударилась?
– А что не так? – я даже вжалась в шкаф спиной от неожиданного напора Лиры.
– Что не так? Да ты белая, как… как вот этот листок бумаги! – ведьма схватила со стола какой-то документ и потрясла им перед моим лицом для пущей убедительности.