– Ладно уж. Веди, – я, приохивая, кое-как поднялась с пола.
Ну и видок. Адро будет обратно забирать, не узнает. Но это сейчас неважно.
Я, стараясь как меньше шума делать, пробежала за Иеронимом две «секции», каждая для отдельных преступников, но они пустовали сейчас. На третьей уголек остановился. Камера была не очень большая и темная. Призрака я в ней раз глядела с трудом. Он не изображал никаких особенных страданий, просто сидел на полу – а больше и не на чем было – и безжизненным взглядом прямо перед собой смотрел.
– И давно он так? – я тихонько обратилась к угольку, сжимая пальцами ржавые скользкие решетки.
– Просто от скуки. Он говорит, что ему все равно. Врет, небось. Нелегко придется. Эта жизнь еще медом покажется.
– Рей… – тихо, как Иероним настаивал, позвала я.
Видимо, слишком тихо, потому что тот даже головы не поднял. Я осторожно повторила попытку, ногтем постучав по решетке.
Он вздрогнул, поперхнулся и мгновенно поднялся на ноги. Глаза расширились от удивления, это я даже в темноте различить смогла.
– Ты ее привел? – грозно спросил Рей, устремив взгляд на друга своего.
– Сама пришла. Времени у нас мало. Подойди… пожалуйста, – тихо попросила я. Наверное, взгляд сейчас здорово безумный.
– Зачем? Правда, дура неимоверная. Притащилась. Зачем? Жизнь недорога стала? Я бы тебя немедленно, сейчас же обратно отослал, только ты не уйдешь. А лучше бы ушла, честное слово.
Он просьбу мою выполнил, встал вплотную почти к решетке.
– Я вообще-то по делу. Не прогоняй. Может мы с тобой больше потом и…
– Ты уже все знаешь, да? – оборвал призрак, через решетку кончиками пальцев касаясь моей щеки. – Не ввязывайся, всем, чем можно тебя прошу. Я-то ни о чем почти не жалею.
– Пошел к черту, альтруист, – неожиданно злобно выпалила я. – За что загремел сюда.
– Он не согласился на проведение военных операций в человеческом городе, за это и получил, – услужливо под уничтожающий взгляд призрака подсказал уголек и тут же сныкался за мое плечо. – Серьезнейшее преступление из серьезных – жалеть людей.
– Откуда царапины? – Рей с головокружительной скоростью тему сменил, его она, видно, смущало здорово.
– Я упала. Правда упала.
Судя по глазам, он мне не поверил.
========== Часть 59 ==========
– Серьезно, спускалась сюда по тоннелю, нога соскользнула, а я и…
Призрак скептически приподнял брови и вздохнул. Смертельно захотелось оказаться по ту сторону решетки, чтоб с ним.
– Так по какому делу ты притащилась? – холодно поинтересовался Рей, отступая на целый шаг назад.
– Наверняка знаешь, как можно тебе помочь, столько лет живешь уже. Я все сделаю, выкладывай немедленно.
– Нет, понятия не имею, – теперь в голосе чуть ли не нотки презрения заплясали, и свой шаг назад сделала уже я. – Знаешь, хотелось бы, чтобы ты ушла. Меня сейчас тяготит общество. Особенно твое.
У меня глаза стали, наверное, – что там по пять копеек! – по пять рублей. Хорошо бы он еще все это пояснил, что значит. Черт разберет, что с ним обычно происходит, но сейчас… Такие огромные тени под глазами и глубокая-глубокая апатия. Странно и больно смотреть на него сейчас. Нестерпимо. Все-таки он ненормальный дурак, наверное.
– Поясни, – хмуро буркнула я, прижавшись лбом к решетке.
– Убирайся, пожалуйста прочь. Я видеть тебя не хочу, – медленно, вкрадчиво, почти с удовольствием проговорил он и совершенно спокойно спиной уже хотел повернуться.
– Я… Я тебя… наверное, люблю, – в ответ сорвалось с губ чуть ли не скороговоркой вместо чего-нибудь смертельно ядовитого.
– Ты… что? – он так спросил, будто его только что ледяной водой облили. Целое ведро выплеснули.
И я не уйду сейчас, как бы ты меня не посылал.
Сейчас не уйду, потому что скажи ты так в другом положении, уже и духу моего б рядом с тобой не было.
Рей выглядел так, будто был в замешательстве. Хотя его, пожалуй, трудно ввести в неловкое положение.
– Зачем? – он в мгновение ока оказался настолько рядом, что дыханием обдавал мою щеку, решетку ржавую я прокляла, наверное, уже раз тысячу. – За что?
– Ты спрашиваешь, как будто это ужасно плохо.
– Хуже, чем ты могла бы себе представить, но теперь-то уже неважно. Ты зря пришла, наверное, никаких способов исчезнуть отсюда даже с посторонней помощью я не знаю. Прости. Ненормальная, – он устало вздохнул, продолжая все еще рядом стоять.
Сердце билось гулко. Я сейчас уйду и больше его ни-ког-да не увижу. Рей дышал отрывисто и тихо. Больше коробит то, что я сделать ничего не могу. Вот совсем ничего, кроме того, что его мучать.
– Я много тебе слов задолжал, но ничего сейчас говорить не буду. Уходи уже, а?
Через пару мгновений он легко коснулся губами лба моего, но отступить пока еще не решался.
– Саша, хватит миловаться. Время. Время пожимает! Мелодраму тут развели, сопливые… – уголек спикировал откуда-то с потолка и сразу мне в волосы.
Рей виновато глянул на меня. Больше ничего сказать – не хватит сил. А спиной повернуться сил должно хватить. Должно, иначе… Как тошно, нестерпимо тошно на душе. Сил нет, будто их всех только что выкачали.
Шаги по бетону были гулкие и неровные. Сон какой-то. Сон нехороший. Я молча снова пробралась на восьмой уровень, не говоря ни слова дернула Адро за рукав, он тоже ничего не спрашивал, только стукнул по кнопке лифта. Пока он вверх ехал, ни одного нового пассажира не было.
У выхода нас Лира ждала. Она сразу же с вампирской мордой взглядами обменялись и как-то поникла.
– Нас… на работе ждут.
– Какая ей работа, только взгляни…
Я тихонько сползла по стене. Совсем сил нет куда-то идти сейчас. Отчаяние – худший из пороков.
– Думаю, ты же догадалась, что знай Рей хоть тысячу способов, все равно бы тебе не сказал, не хочет, видите ли, ввязывать… – самодовольно начал уголек, но тут же был схвачен и крепко сжат.
– Что ты знаешь, выкладывай!
– Ну… Предложенный мною способ в силу твоего эгоизма, вряд ли тебя устроит… Знаешь же, что высшая награда для всех призраков – покой. И есть один способ Рея туда отправить. Он должен вспомнить свое настоящее имя. Ну, или кто-то может помочь ему вспомнить…
========== Часть 60 ==========
Высшая награда для призрака – покой. Не Ад и не рай, а что-то вроде Чистилища. Только оно – обитель вечной скорби и вряд ли имеет отношение к покою.
Рей с возрастом ничему не учится.
Тот город, скорее всего, будет-таки уничтожен. В итоге призрак ничего, кроме собственной казни не добился. Но если честно, плевать мне на это раз тысячу, потому что теперь нет больше в его глазах того мерзкого оттенка покорности, который раньше мне все покоя не давал. Такой саморазрушающий, слишком жертвенный и чрезмерно равнодушный уже ко всему, а к себе – в первую же очередь. Как же он меня, мать твою, раздражал.
А теперь его нет. Правда вместе с ним, кроме, наверное, разве только усталости, уже и ничего нет. Но и она… Она сама по себе какая-то до чертиков, до издевательства бунтарская.
Увидеть бы этого шестьдесят шестого. Интересно, что у него в глазах там плещется. Я даже не берусь судить. Адро говорит, что таким как он, мне, человеку, лучше всего и вовсе не попадаться. Тем более времена сейчас тяжелые.
На деле, в замке почти все время ночь, а огни наступления с каждым часом все ближе. Скоро уже для одной из сторон все будет кончено.
Тяжелая папка свалилась на стол, вырывая из бестолковых моих раздумий, и вздымая кучи пыли, от которой я уже исчихалась вся.
– Честно говоря, не думал, что ты согласишься, – уголек протяжно вздохнул, приземляясь на доставленный трофей.
– Он мучился этим миром, – я носом уткнулась в очередную сводную книженцию, – и до сих пор мучается нестерпимо. Я для него что-то вроде утешения, и я не против, но… Он большего заслужил.