Адро неоценимо содействовал. Он еще и пропуск к архивным данным библиотеки умудрился достать, правда, долго не соглашался, но ведь заранее знал же, что отговаривать бесполезно, что согласиться в итоге придется все равно.
Меня, правда, по уговору нашему не должны были тут заметить. К счастью, библиотека – место не самое посещаемое, достаточно было одной Лиры, которая на стреме стояла. Нас сейчас не сильно искали и трясли из-за работы, достаточно было только Клеменси предупредить, что мы пропустил пару дней по болезни.
В итоге, все так издевательски удачно сложилось, что я, потеряв счет времени давно уже, сидела в архиве, перебирая личные дела, справки, договоры и объяснительные – все, что могло бы хоть как-то помочь добраться до желаемого.
– Ты не права. Вот странно, да? Вроде бы много про него знаешь, а вроде и половины не знаешь. Он, небось, весь запутался, бедный. Не знает, где ему лучше. Там, одному, или здесь, с тобой. Всю жизнь об одном мечтал, а выходит, что ему другое надо, – задумчиво рассуждал уголек, выбирая комья пыли из шерсти.
– Ничего ему не надо, – еще одна папка за ненадобностью отправилась на пол. Спину ломило немилосердно, – он замотался со всем этим. Только больше путается и больше мучается.
Я говорила, и руки мои дрожали.
И голос неровный был почему-то.
Эта вся ерунда, которая в конечном итоге вышла очень может даже быть взаимной. Недаром он все это время так адски со мною тискался, а сейчас ввязывать не хочет, хотя на самом деле ввязала его я.
Исключительно по собственной дурости.
А Рей с завидным упорством и спокойствием прошел весь свой путь до самого конца. Точней, до критической точки, дальше которой идти не должен, потому что попросту это несправедливо, и он другого заслужил.
Все это может быть, но мне дико не хочется, чтобы Рей мучился. Люди забываются со временем. И это здорово.
Правильное решение, оно одно всего. И в этом вся его сложность.
Я близко-близко к глазам подняла очередную справку.
========== Часть 61 ==========
И чего они все тут такие потертые до невозможности, ни слова без труда. Да черт возьми.
Я уже устала стряхивать с ресниц воспоминания о теплых пальцах, какие же они навязчивые все-таки.
– Александра-а, – по слогам уныло протянул Иероним, – поднапрягись. Времени у нас… оу, не больше получаса всего-то. С преступными элементами здесь не церемонятся. Ну да, точно. Я слышал колокол. Через час казнь на площади.
Я невольно вздрогнула. Час. Час, когда конца личным делам на горизонте еще не было, и ничего, совсем ничего похожего на имеющее хоть каплю отношения к Рею.
– Я же не успею за час, – умоляющий взгляд устремился на уголька. – Помоги хоть чем-нибудь!
– Али я тебе и так не помогаю, возьми раздел преступников, может, его уже туда внесли, – фыркнул он, пересаживаясь со стола на плечо. – Если верить стереотипам, то, что мы ищем должно случайно выпасть-таки на пол. Ты это дело поднимаешь, а тут гоп! И разгадка.
– И разгадка… – раскачиваясь на стуле и ногти немилосердно кусая, задумчиво повторился я, и принялась выталкивать личные дела наугад.
«Ли Реншу, запрос на подтверждение пятьсот одиннадцатого уровня. Неудача.»
«Виктор Коэльо, военные действия тысяча девятьсот четырнадцатого года…»
«Йоханн Берг. Отказ от повиновения. Приговор к казни, уничтожение седьмого округа.»
«Эль Блер. Дата рождения тысяча четыреста шестьдесят третий год. Дата регистрации тысяча четыреста восемьдесят третий год. Тысяча девятьсот восемьдесят первый год: запрос на подтверждение шестьсот шестьдесят пятого уровня. Раймонд Дей. Приговор к казни. Без даты.»
Я подняла на Иеронима блестящие от волнения глаза.
– А вдруг я… не справлюсь? – голос отчего-то выше шепота не поднимался.
– Дуреха. Через столько уже прошла, чтобы сейчас отказаться. Мол, извини любовь всей моей жизни, но мне что-то страшно. Давай в другой раз, милый. Так получается? А если я скажу тебе, что меня на площадь путь заказан из-за гарпий, питающихся угольками? Придется одной идти. Совсем откажешься?
– И ничего я не откажусь.
Иероним просто в бешенство привел.
Чувства и так смешанные были. Вроде я нашла, вроде все получилось. А вроде как, ни черта еще не получилось.
Мне сейчас всего ничего надо, только лишь на площадь попасть. Что я там буду делать, оно, конечно, важно, но чуть попозже. Убирая все разбросанные папки обратно, чтоб следов не оставлять, языком я пробовала его имя, которое настоящее. Какое же оно мягкое, черт возьми, и… Какого это, интересно, его забыть?
– Чего же вы там копаетесь? – из-за стеллажа с шипением высунулась Лира. – Я вот, кажется, шаги слышала. Быстрее давайте, ну! Оставьте все, как есть, некогда убираться. Живо!
Вампирской морды рядом не было, так что алиби мне сварганить, получается, и некому.
Я по-свински бросила на столе.
– Лир, до площади путь покажешь?
– Решилась все-таки, – ухмыльнулась она, и тут же, схватив меня за руку, вдруг пригнула к полу.
На этот раз в гробовой тишине библиотеки на самом деле послышались тяжелые размеренные шаги. Я про себя действительно очень грязно выругалась.
========== Часть 62 ==========
Ощущение было похоже на то, когда в сердце что-то от страха обрывается. Только теперь не в сердце, а как-то снаружи. Будто в пыльной темноте библиотеки что-то само собой оборвалось.
– Ох-х, принесла ж его нелегкая, – сквозь зубы зло прошептала Лира, доставая из рукава черное заостренное перо.
Вышло так, что мы сидели за тумбочкой у стены. То есть издалека нас вполне даже не очень видно было, а вот вблизи хороший обзор открывался, ничего не скажешь.
Ведьма начала шептать что-то раздраженно и сосредоточенно. В такие моменты я ее даже боялась немного, хотя это неприлично в теперешнем положении.
Выходит, бояться действительно можно устать.
– Кто это? – я склонилась поближе к Лириному лицу: оно уставшее было, но такое решительное. – Знаешь его?
– Как не знать, – ведьма скривилась, а я подумала, что она сейчас его заколет чем-нибудь или проклянет.
Дышать тяжело было отчего-то. Оно потому мне на ум и пришло.
– Шестьдесят шестой?
– Не, служка его. Тот еще прохиндей. А ты, небось, шестьдесят шестого теперь ненавидишь, да? А он точно такой же подневольный, радости мало. Что, Рею от его номера почести какие полагаются? Да никому из них не полагаются, все они пешки. И мы с тобой пешки. Только, чем меньше, тем лучше. Смотри.
А «служка» все бродил и бродил меж стеллажей, пальцем перебирая личные дела.
– Нашего дурака, небось, ищет. Надо идти.
– Сейчас? – опешила я, даже не ожидав от нее такой опрометчивой поспешности.
– Надо сейчас. Пойми, когда он найдет, будет уже поздно. Роныч его отвлечет. Идем, – ведьма на секунду встрепенулась и, встревоженная, обернулась ко мне. – Страшно?
Я покачала головой. Малодушие сейчас нельзя. Больше стыдно, из-за того, что сердце так колотиться бешено и предательски нервно, кажется, вообще без ритма, как попало.
Лира втянула воздух и спокойно кивнула.
Пока посетитель наш, ничего, кроме скучного равнодушия не выражал, мы тихонько отходить начали, но не тут-то, мать его, и было.
– А вы что здесь делаете? – дядька выпрямился и нахмурился.
Ведьминого кивка было достаточно.
– Стоп! А ну стоять! Врешь, не уйдешь!
К кому именно относилось, непонятно. Я с усилием дернула тяжелый металлический засов снаружи и тут же немилосердно себя по лбу хлопнула. Уголек, пусть он и не помог ничем, внутри остался.
– Ничего ему не будет, они тут повсюду в замке. Идем, до площади я тебя провожу, – отрывисто вздохнула Лира.
Я потихоньку начинала ненавидеть замок за такое совершенно бесстыдное количество плохо освещенных коридоров и лестниц. Им конца не было, запах пыли и плесени душил, так что к горлу два раза подступах изматывающий кашель.
После очередной полу-трухлявой двери в глаза ударил фонарный свет, так что я сразу же зажмурилась.