— Леха, ты чего это посторонних бойцов припахиваешь?
Леха сделал вид, что не услышал, повернулся к Игорю спиной и торопливо зашептал курсанту: «Давай-давай, быстрей!»
Тогда Игорек взял швабру и похлопал Леху до плечу. Горохов осторожно повернулся. Гоша миролюбиво протянул ему швабру:
— Смотрите, товарищ рядовой — пол грязный, слякотный, заплеванный и засраный. Ваша задача — чтобы пол стал чистым. Выполняйте.
Леха тупо взирал на пол.
— Вы игнорируете мое предложение? Тогда я вам сейчас начищу морду, в смысле — харю. А потом глаз на жопу натяну, и скажу, что так и было. А потом яйца оторву, на нос повешу и скажу, что так и было. Ну!
Леха очнулся от забытья и мелкими шажками, скользя по мокрой кафельной плитке, быстро пошел на выход. Игорь прицелился и метнул швабру в удаляющегося Горохова. Сваренная из двух поперечных железных трубок, с навернутой на нее огромной грязной тряпкой, швабра увесисто хряпнула Леху по спине и со звоном упала на пол.
Приключения «луноходов»
Игорю осталось служить в ШМАСе совсем немного. Призвался он первого июня одна тысяча девятьсот восемьдесят пятого года (в день защиты детей), в учебку прибыл третьего июня, присягу принял двадцатого. Незаметно пролетели июль, август и сентябрь, а в середине октября — уже выпускные экзамены, затем — распределение и отправка в полки. Как говорил незабвенный Синявский: «Щеглы, дрочите жопу — вас ждут боевые полки». Кэп, отмечая в своей записной книжке штрафников, выдавал смачные комментарии: «Молодец, боец, очки набираешь. Еще парочку-другую очков наберешь, и я тебя, сынок, отправлю, на Амдерму-2, к белым медведям! Там здорово — одиннадцать месяцев зима, остальное — лето. Стричься не надо — все равно лысым ходишь от радиации. Одним словом, на Новую Землю тебя, дурака, к е…й матери!»
Надо сказать, что подобный агитпроп оказывал сильное воздействие. Ближе к распределению расслабившийся и «понявший службу» взвод подтянулся — «курсанты повернулись к службе лицом, а не жопой» (выражение капитана Синявского). Только Игорь не хотел расставаться с вольностями.
Впрочем, мы немного забежали вперед. До распределения произошел еще целый ряд примечательных событий. Например, чем не событие — наряд по кухне? В последний свой кухонный наряд Полторацкий записался на самую непыльную работу — начальником команды «космонавтов». Это значит вот что. Для нормальной работы кухни необходимо время от времени вывозить оттуда пищевые отходы. Баки с отходами водружаются на тележку, называемую «луноходом» и откатываются на свинарник — на «Луну». Поэтому команда отвозчиков пищи и называется «космонавтами», или «луноходами».
Для повышения общественной значимости своей новой профессии Гоша, неравнодушный к английскому языку, назвал свою команду «мунуокерс», а себя — «мунуокерс чиф». Поразмыслив, он решил облагодетельствовать таким образом и других своих коллег. Так на свет божий родились новые звучные термины: «грэндхоллеры» (рабочие большого зала солдатской столовой), «уотермены» (мойщики посуды), «китчен-хелперы» (помощники поваров), «фудкэрриеры» (доставщики продуктов со склада) и даже совсем уж экзотические «дэйстэндеры» (дневальные на входе в столовую).
Разобравшись с классификацией, Гоша позволил себе расслабиться. Бойцы споро управлялись с огромными пищевыми баками, а Полторацкий плотно поевший и нашедший пристанище в овощном цехе, отрабатывал взаимодействие щеки с ладошкой.
Бесконечно долго спать нельзя. Вот и Гоша, наконец, проснулся, ополоснул лицо и вышел проверить своих подопечных. «Космонавты» отправлялись в очередную экспедицию.
— Мужики, а вы чего через взвод обеспечения не едете? Так же короче.
— Да какая разница?
— А ну, поворачивай оглобли!
Пришлось сконфуженным «мунуокерам» объяснять своему «чифу», что старослужащие из взвода обеспечения запретили «луноходам» возить дурно пахнущую и грохочущую телегу мимо их окон.
— Это наглый произвол, коллеги. Властью, данной мне свыше, это противозаконное вето отменяю. Поехали.
Пустившихся было рысью «космонавтов» Гоша попридержал. Телега проплывала мимо двухэтажной казармы взвода обеспечения медленно и величественно (нагло и вызывающе).
На скрип и вой несмазанных тележных подшипников из казармы вышли трое солдат.
— Эй, уроды, вы что, хреново всосали?