– Тут нет места любви и нелюбви. У меня ДК место работы. Я всем этим руковожу… У меня отчетность и нет необходимости в седьмом ВИА…
Он посмотрел на висевший сбоку на стене лист ватмана с какими – то таблицами, кивнул.
– Да точно. Седьмым… Так что увы – нет. Вон если бы вы народными танцами захотели заниматься…
Директор показал наверх, где продолжали грохать чьи – то башмачки. Только теперь оттуда доносился дробный перестук, словно горох сыпался.
– В этом случае я вас с большим удовольствием бы принял… Мальчиков в танцевальных группах нам всегда не хватает.
Разговор превращался в балаган и это следовало прекратить. Очень серьезно глядя ему в глаза, я объяснил:
– Да мы, вообще – то не учиться к вам пришли, а, напротив. Учить…
– Да? – деланно удивился хозяин кабинета. – Не слишком ли вы молоды, молодые люди?
Он нас не видел и не понимал. Нужно было сломать разговор, чтоб он увидел в нас равных. Я вытащил из кармана металлический рубль, подвинул его в воздух и подхватив, положил его на стол перед хозяином кабинета. Он с интересом посмотрел на монету.
– И?
– А давайте на этот рубль поспорим, что мы играем лучше, чем все ваши ансамбли?
Он не ответил и мне пришлось добавить.
– Может быть даже все вместе взятые?
Я своего добился. Он посмотрел на меня другими глазами.
– Мы не пришли учиться, – мягко продолжил я. – Мы пришли играть… Деньги зарабатывать. Вам ведь наверняка нужны те, кто может играть?
Слово «может» я произнес с напором.
– Танцы, свадьбы… Ну, вы понимаете…
В его взгляде появились интерес и понимание. Все, что я сказал, означало живые деньги. На похоронах рок-группа играть не будет, а вот танцы, свадьбы, юбилеи… И на все остальном – пожалуйста.
Он смотрел на нас оценивая. Я был уверен, что тот захочет попробовать нас «на вкус». Его ведь это ни к чему не обязывало и ничем не грозило. И рубль для него не деньги. Если не получится – посмеётся, зато если получится…
– Молодость, это не недостаток, – заметил Никита. – А достоинство…
– Ну, хорошо, – поднялся хозяин из – за письменного стола. – Идите за мной…
Мы вышли из кабинета и направились в зал, где продолжал репетировать ансамбль. Директор первым, а мы – малость поотстав. Глядя на графики и фотографии в коридоре, на которых отражалась бурная культурная жизнь Дома Культуры, я негромко просил у ребят:
– Вы «Шизгару» сейчас потянете?
Друзья переглянулись.
– Ну…. – с сомнением протянул Сергей. – Настроение нужно.
– Надо чтоб появилось. Представьте, что за деньги играем. Собственно, так ведь оно и есть. Если получиться себя показать, то можем уже сегодня решить все проблемы с репетиционной базой…
Войдя в зал, мы остановились в дверях, дав возможность директору, поднявшемуся на сцену, поговорить с музыкантами. Они были малость постарше нас и, наверное, поэтому посматривали в нашу сторону с превосходством.
– Ну, давайте, – крикнул директор. – Покажите нам, что можете…
– Момент…
Мы поднялись на сцену… Рампа, цветные фонари… Багровые портьеры… Колонки, шнуры и запах пыли мастики… Знакомый запах. Я помнил его еще с институтской молодости.
Сергей поерзал, устраиваясь за барабанами. Установка тут оказалась простенькая. Проще той, на которой он стучал в пионерлагере. Кто – то из умельцев приклепал к одной из тарелок цепочку. И гитары нам достались не самого высока класса, правда одна из них оказалась «Музимой». По нынешним временам вполне приличная гедеэровский инструмент. Ну что ж… Как говорится «Сойдет для сельской местности…»
– Ну что?
Никита постучал пальцем по микрофону, оглянулся на меня. У нас за плечами уже были почти два десятка концертов и уверенность в себе. Ну и драйв… Ну и рубль, конечно, хотелось бы выиграть… Я подмигнул товарищам.
Хорошая песня сама себя показывает и продаёт… Нам хватило пары куплетов. Того, что мы выдали хватило чтоб сравнить нас с другими.
Вокал, разумеется, был мужской, но Никита не подвел.
Весь первый ряд смотрел на нас с интересом. Этот интерес был понятен – я играл «Шизгару» так, как её играли сами «Shocking Blue», а не как удалось подобрать по звуку.
Директор оказался удивлен не меньше музыкантов. Я усмехнулся ему как равному – ну никак мне не удавалось убедить самого себя в том, что я теперь не пожилой, а молодой человек– и сказал:
– А это персонально вам…
И, кашлянув, начал: