Мы кивнули. Вот все и разъяснилось.
– Надеюсь все пройдет хорошо и все у нас получится…
Так оно, собственно и вышло. Все получилось.
Торжественная часть, на которой сидели сотрудники посольства и несколько попавших в Москву туристических групп, прошла на немецком языке. Мы играли свое, играли чужое. Большая часть песен пелась, разумеется, на русском, но русский язык тут понимали неплохо, и песня про Гретхен прошла «на ура». Ну и, разумеется, несколько раз на пели «Карл Маркс Штадт». Вскоре её вместо с нами пели, и немцы и у них это получалось точно лучше, чем у нас.
Несколько раз Клаус заменял Сергея, и мы новым составом играли свои песни.
Ближе к концу, под заданный им ритм, Сергей вышел вперед и задвигался на сцене в «Лунной походке».
Все повторилось. Гости радостно взвыли, захлопали в ладоши… Люди веселились и не было никому дела, до того, что случится с их и с нашей страной через три десятка лет.
«Это поступь Истории, – отстранено подумал я, глядя на танец Сергея. – Вроде бы вперед, на самом деле – назад! И все остается на месте. Вот мы смотрим на все это и знаем, что лет через тридцать СССР исчезнет, а обе Германии сольются в одно целое и руководит им будет женщина, которая поведет страну назад к Капитализму… Или вперед к нему? Да. Тут так и не скажешь вперед или назад. Как и Серегина походка. Диалектика…»
Вечер мы завершили уж не знаю каким по счету «Карл Маркс Штадтом».
Когда все закончилось, к нам подошел советник по культуре и поблагодарил.
– Я удивлен, – сказал он. – По – хорошему удивляем… Вы еще только школьники, но уровень вашей подготовки внушает уважение. Я уверен, что вас ждет блестящее музыкальное будущее!
Немцы вокруг нас, заулыбались, закивали.
– Благодарю вас. Мы тоже на это рассчитываем, – ответил Никита.
– И постараемся сделать все, чтоб ваше пожелание реализовалось, – добавил Сергей.
– Не сомневаюсь, что у вас все получится…
Он посмотрел на Сергея.
– Как это у вас интересно получается…
Он неумело попробовал повторить «лунную походку», но понял, что не выходит, засмеялся и махнул рукой. В ответ Сергей снова зашагал и получил взрыв аплодисментов.
– Это вам привет из недалекого Будущего.
– Ну что ж… Будущее рядом. Думайте о нем, приближайте его… Вам в этом будущем жить! Строить Коммунизм!
«Да, – подумал я. – Построим… По тем чертежам, что вы нам оставите мы такое построим… Весь мир обхохочется…»
Я припомнил Горбачёва и Ельцина. Те еще строители Будущего. Может быть то, что у нас тогда получилось выстроить под их руководством в 80–е и 90–е и строилось из самых хороших побуждений, но… Нет. Не может быть такого.
Один прораб оказался дураком, а другой– пьяницей. Так что другого варианта развития событий и ждать не приходилось. Ну а самыми большими дураками оказались мы сами, потому как купились на посулы, звонкие слова, на фантики, на мишуру…
– Да, – сказал кто – то из посольских. – Наше будущее прекрасно!
Мелькнула озорная мысль вывалить на него все, что еще осталось в памяти про Германию– про Меркель, про НАТО, про Берлинскую стену и пробирающихся в неё турок, но я сдержался. А Никита– нет!
– Будущее? О! Мы многое можем рассказать о будущем!
Я дернул его за рукав, но товарищ обернулся и подмигнул.
– Но скажем точно только две вещи. Первое – оно у нас впереди! А второе – всех вас в нем ждет масса неожиданного. Возможно даже такого, чего вы сейчас представить не сможете, сколько любопытного.
Немцы засмеялись.
– Что ж…. Работайте, приближая его. У вас это хорошо получается!
Прощаясь, атташе пожал нам руки и сказал:
– До встречи. Надеюсь, что вам у нас понравилось и мы еще раз увидимся.
Он улыбнулся.
– В будущем…
– Обязательно. Оно большое. Там всем места хватит… – улыбнулся я в ответ.
– И всему… – пробормотал Никита.
Мы уезжали, как и приехали – на метро. Когда мы вышли из ворот посольства, я поинтересовался:
– А хотелось рассказать им про Будущее?
– Да… Чесались и руки, и язык, и зубы. И вообще, все чесалось, чем можно было бы рассказывать.
– А вот интересно, они бы сильно расстроились от того будущего, о котором бы мы могли им рассказать?
Сергей пожал плечами.
– Не знаю. Не уверен…
– Почему? Все – таки гибель страны, гибель дела, которое они сами строили…
Я покачал головой.
– И что с того? Вот каждый из нас знает, что его жизнь закончится смертью и не огорчается. Может быть даже обрадовались тому, что Германия теперь одна, в смысле, единая.