– Да. Знаю. Напишем письмо…
Самый скверный разговор, когда все понимают, что говорить вообще – то не о чем. Аргументы глупые и гнилые. И ничем такой разговор не кончится.
– А вот представь, что завтра в наших почтовых ящиках мы обнаружим письма, в котором нам предскажут наше будущее…
– Доказательно?
Я ухмыльнулся.
– Ишь чего захотел. «Доказательно»… Нет. На уровне «мне так кажется» или «вроде бы». И в письме будет примерно так….
Я поискал формулировку побезумнее.
– Всего несколько слов: «Вы сейчас школьники, но когда вы состаритесь и напьетесь, то взорвете бомбочку и взрыв зашвырнет вас в ваше собственное прошлое… Поэтому сейчас ведите себя хорошо, старательно учитесь, чтоб стать достойными и уважаемыми членами общества.» Ты бы такому письму поверил бы?
– Я бы больше поверил бы в то, что это какая – то тонкая родительская провокация… – заметил Сергей подумав. – Чтоб мы лучше учились.
А Никита промолчал.
Я знал, что он упрям и задал другой вопрос.
– Когда это произойдет? Ведь не скоро?
– Нескоро… В 1980 году.
– Не поверит, – сказал Сергей. – А если и поверит, то забудет.
Я примирительно поднял руки.
– Ну ладно. Предположим, что мы это сделали…
– В смысле?
– Ну, написали письмо…. Вы же понимаете, что если оно попадет в руки кому – то другому, то мы просто привлекаем к нам нехорошее внимание? Письмо еще до него не пойдет, а к нам придут к нам люди в фуражках и с крутыми удостоверениями. И что делать будем?
Мне никто не ответил.
– Да и не поверит он…
– Тут какое – то противоречие.
– В чем?
– С одной стороны «он не поверит», а с другой стороны «придут люди в фуражках». Эти – то почему должны поверить?
Я покачал головой.
– Никакого противоречия. «Людям в фуражках» полагается обращать внимание на такие вот несуразности, особенно уходящие заграницу.
– Ну… Возможности карательных органов всегда несколько преувеличены. Это все делается чтоб поднять престиж власти. Кроме того, мы же можем остаться анонимами…
– Ах даже так…. «можем остаться неизвестными…» А может быть и не будем оставаться неизвестными? Я так чувствую, что кое– кому было бы интересно вступить с Ленноном в переписку. Кстати, на анонимное письмо он вообще может не образовать внимания. Думаете мало он нормальных писем получает?
– Из СССР? Я бы только из любопытства такое прочитал. Пусть даже из без адреса.
– Ладно. Пусть анонимное… А его адрес? Его – то адрес откуда возьмем?
Никита дернул плечом.
– «На деревню Леннону…»?
– Если бы какой – нибудь американец напишет адрес «Москва, Кремль, Брежневу» думаете не дойдет письмо?
– Сравнил!
– Именно! Нашел, что сравнивать! Напишем «Лондон. Леннону» и дойдет как миленькое…
– Нет. Адрес нужен… Чтоб наверняка уж…
– А где его взять? Или опять в «МК»? Это вам не Андрей Андреевич.
Никто не ответил. Я немножко остыл.
– Вот и получается – для нас масса сложностей и вполне реальные неприятности, а вероятность, что это в принципе сработает – минимальная.
– Но она есть. Леннон останется жив. Кстати, на счет «МК» это идея. Можно к ним обратиться в «Музыкальную дорожку» и поинтересоваться тамошним адресом фан – клуба Битлов. Им – то это легче найти. А уже через фан – клуб можно и письмо переслать.
– Нет там еще «Звуковой дорожки». Не выросла. Забыл то ли?
– Тогда попросим кого – то из корреспондентов узнать. Есть ли у них в Англии корреспонденты?
Я ничего не сказал.
– Или ты личную неприязнь к Леннону испытываешь такую, что «кушать не можешь»? – спросил Никита.
– Да нет. Я просто представляю такое письмо… «Здравствуйте дорогой Джон! Так получалось, но мы знаем, когда и как вас убьют. Нам это привиделось во сне…»
Никита серьезно ответил.
– Нет. Я бы написал по – другому.
Он достал из кармана сложенный вчетверо тетрадный листок. Сразу видно подготовился. Прокашлявшись начал читать:
– Мистер Леннон! Надеюсь, что вы дочитаете это письмо до конца хотя бы из любопытства – не так много писем приходит Вам из далекой России…»
Я перебил его.
– Лучше было написать «… из– за Железного занавеса…»
– Ты не ёрничай, а слушай. И если что – то не нравится– предлагай лучший вариант.
– «По причинам, которые вам могут показаться фантастическими, и которые поэтому опущены в данном письме, нам стало известно Ваше будущее. Нам стало известно, что 8 декабря 1980 года на Вас может быть осуществлено нападение, которое для вас закончится очень прискорбно. Понимаю, что в то, что Вы про читали очень трудно поверить, но может быть в качестве доказательства того, что чудеса все– таки случаются, мы может указать на два события, которые подтвердят, что это письмо не розыгрыш.