Никита вопросительно посмотрел на него.
– Это не то, о чем я подумал?
А подумали мы все, наверное, об одном и том же– кто – то серьезный, вроде посольства ГДР захотел, чтоб мы у него поиграли… И что ж? Мы не против…
– Не знаю, – ответил Секретарь. – Это письма хоть и в Райком, но не нам, а вам. Ансамблю…
Я взял одно из них посмотрел обратный адрес и пожал плечами. Эта география ни о чем мне не говорила. Саратовская область. Повернулся к друзьям.
– А у вас что?
– Сибирь…
– Прибалтика….
– А вот и Москва.
Поскольку Секретарю и самому было интересно что нам пишут, я пробежался разорвал конверт, пробежался глазами по листу бумаги.
– У всех поэты?
– У меня поэтесса, – поправил Никита.
– Значит тебе повезло.
– А фотография есть? – заинтересовался Сергей.
– Стихи есть.
– Жаль, что нет, – вздохнул наш барабанщик. – Было бы фото интереснее было бы стихи читать.
– А она не пишет, что играет на пианино?
– Там ни слова про пианино.
Никита сложил письмо, сунул его в карман.
– Потом почитаем…
Прощаясь, я пожал Секретарю руку и объяснил.
– Это самодеятельные поэты. Жаждут подарить нам свое творчество и украсить наши песни их стихами.
– А они вам нужны?
Никита пожал плечами.
– Талантливые люди никогда не помешают…
Мы переглянулись.
Никита знал, что говорил. О том чтоб как – то увеличить наше число мы думали постоянно. Наша малочисленность была огромным минусом для творчества, и мы честно пытались найти четвертого. Как исполнители, мы прекрасно видели, что четвертый участник сделает нашу игру лучше, богаче, да и Никите будет легче ваять тесты песен, если этот наш новый участник окажется рифмоплетом. Как кстати в наших песнях можно было бы услышать, рояль или скрипку… Да Бог с ними с инструментами – женский вокал также пришелся бы ко двору… Но все наши попытки найти человека разбивались о понимание, что внутри нас он будет чужим человеком. Рядом с чужими ушами уже не вспомнишь Будущее, не пошутишь шуткой из него, понятной только своим…
– Надеюсь, что вы кого – нибудь повстречаете.
– И мы надеемся….
На рыльце Райкома мы остановились. Покачивая конвертами Никита сказал:
– Ничего удивительного. Это издержки известности. Наш люди.
– Это ты о чем? В каком смысле «наши»?
Я кивнул на Сергея.
– Вот Сергеева идея прицепиться к поэту профессионалу очень хорошо сработала. А эти вот ребята из конвертов рассчитывают своими стихами прицепиться к нашим мелодиям. Украсить их.
– На чужом горбу в Рай?
– Кто бы говорил, – вздохнул я. – Кто бы говорил…
– А вот если б поэтесса была бы «топлес»… – задумчиво сказал Сергей.
– И что?
– Ну хоть что – нибудь. Почерк очень у неё интересный.
– То ничего бы это не изменило.
– А почему бы не попробовать себя обозначить как поэта? – сказал я. – Стихи ты же пишешь? И неплохие! Может быть, кстати, не в МИИТ, а Литинститут двинешь?
Он пожал плечами.
– Так пиши больше… Впрок… И давай ткнемся в журнал «Юность». Подход найдем.
– Да и искать не будем. Поговорим с ребятами из РК и из «Московского комсомольца». Там – то наверняка, на этом уровне связки есть. Журналисты же…
Мы жили в Настоящем, но Будущее не оставляло нас.
Это проявлялось по – разному. Иногда в отрывках звучащих по радио мелодий мы угадывали песни из него, иногда лица встреченных на улицах людей походили на тех, кого мы знали в прошлой будущей жизни. А однажды оно встало перед нами во весь свой рост и потребовало письменного ответа…
Ближе к концу учебного года на уроке Обществоведения нам предупредили, что на следующем уроке нам будет предложено написать сочинение на тему «Какое оно, будущее?» Наверное, преподаватель хотел понять, что творится у нас в головах и куда мы думаем двигаться. Для всех наших соучеников это была тема как тема. Ничего необычного, но мы с Будущем состояли в особых отношениях и немного напряглись.
Казалось бы, жизнь даёт нам возможность прямо в лицо современникам рассказать о опасностях и сложностях, предупредить их предостеречь.
На репетиции мы, наигравшись, расселись и завели разговор об этом.
– Ну и как?
– Ты это о чем?
– О завтрашнем сочинении.
Мои друзья видели в этом туже самую проблему.
– Придется писать…
– Это понятно. Только вот что именно. Нет соблазна написать все, как оно и будет по– настоящему? Мы – то ведь про него все точно знаем.
– Так мы ж не сумасшедшие… Если написать все, что там будет, то точно на дыбу потащат.