И мы тоже готовились в ближайшему будущему.
Мы все– таки определились, что мы с Сергеем идем в МИИСП, а Никита – в МИИТ. Такой расклад родителей вполне должен будет устроить. Репетиционной базой мы планировали оставили ДК и можно было надеяться, что МГК ВЛКСМ даст нам возможность репетировать где – нибудь еще на более серьезных инструментах. Играть в институтских ансамблях смысла не было– мы переросли этот уровень мастерства и известности.
Все шло своим чередом, как и в нашей прошлой жизни, но вот в самом конце апреля случилась неожиданность.
В это время из командировки вернулся папа. У него их было много и по всем концам Союза. В этот раз он вернулся днем и сейчас мы в квартире были двое– мама работала, а бабушка ушла по магазинам.
Я вспоминал очередную порцию шедевров, когда дверь открылась и он зашел в комнату.
– Нам надо поговорить…
Взгляд у отца был озадаченный. Не понимая, что случилось я молчал, ожидая продолжения.
– Я был в командировке.
– Я знаю….
– Я был в командировке в Ставропольском крае.
Он снова замолчал явно, подбирая слова. Молчал и я. Я не понимал, что его могло быть так взволновать. Несколько минут помолчав папа открыл свой командировочный портфель и достал из него большую фотографию.
– Кого – нибудь тут знаешь?
Я всмотрелся. На фотографии с стояли несколько десятков человек. Видно было, что сфотографировали их в момент перерыва какого – то мероприятия.
– Это что?
Он ответил вопросом на вопрос.
– Знакомых не видишь?
– Какие у меня могут тут быть знакомые? – удивился я и осекся. На заднике сцены увидел плакат. «Слет передовиков сельхозпроизводства Ставропольского края». Я понял, что могу увидеть. Внимательно вглядываясь в бликующий снимок, я искал того, кто на этом снимке наверняка должен был быть. Знакомую лысину с пятном.
– Вон он.
Я ткнул пальцем в центр снимка.
– Он комсомолом тут руководит или уже повыше поднялся?
– Первый секретарь Ставропольского крайкома КПСС.
Папа смотрел на меня.
– Значит это правда?
Я, помедлив, кивнул.
– Так. Ты поверил?
Он медленно кивнул.
– А почему?
Его палец коснулся фотографии.
– Из – за родимого пятна. Про самого Горбачева ты еще мог бы как – то узнать, а вот про его внешность… Нет. Неоткуда.
Я кивнул. Понятно. Это действительно аргумент– информация о внешнем виде никому пока что неизвестного человека. Это вам не Интернет с поисковыми системами, выискивающий того, кого вам нужен за пару секунд из ячеек Мировой Сети.
Папа смотрел на меня и молчал…. Да и я сам не спешил начинать разговора. Когда молчание стало невыносимым я все – таки прервал его.
– Я даже не знаю стоит ли нам затенять новый разговор об этом.
– Наверное, все– таки стоит. Давай пойдем на кухню. Там поговорим…
Кухня для русского человека сакральное место. Мы уселись друг против друга, прикрыли дверь. Только он, я и холодильник, которому этот разговор вовсе не интересен.
– Он враг?
– Я не знаю. Не задавай вопросов, на которые не может быть ответа. Может быть враг, может быть дурак… А может быть и то и другое понемножку. Будет… Точнее уже, наверное, есть такой политик. Черномырдин. Хороший вроде бы мужик и прославился странными выражениями. Он однажды очень емко выразился про всех нас. «Хотели как лучше, а получилось как всегда» …
– Я все – таки не могу понять, как это все могло произойти…
– Ты о нашем переносе сюда или о стране?
– И о том и о другом. Не укладывается это в голове.
– Ну… Про перенос ничего не скажу так как сам ничего не понимаю, а вот про страну… Тут соображения есть. Спрашивай. Только конкретно.
Я остановился, давая возможность отцу сосредоточиться и сформулировать правильные вопросы.
– Когда предстоят перемены, о которых ты говорил?
– Не скоро. Почти через двадцать лет. В конце 80– х. А в начале 90– х вообще будет жопа…
Он поморщился.
– И избежать этого, думаешь, не удастся?
– Я думал над этим. Мы думали… Но никто не увидел возможности помешать этим гадам сделать то, что они хотят.
– Кому это «эти гады»? Враги?
– Элиты… Как оказалось, Союз был нужен только тех, кто не имел подходу к управлению страной. То есть, простым людям. А вот элитам, которые поездили по миру и посмотрели, как там живут властьимущие собственными глазами, захотелось отщипнуть от Общего счастья несколько крошек для личного пользования. Представляешь булку с изюмом? Так вот они думали этот самый изюм для себя из булки поковыривать, а остальным – что останется. Ну и под разговоры о гласности, перестройке и ускорении начали расшатывать страну, рассчитывая, что если им не придется делиться с далекой Москвой, то им достанется много больше, чем достается сейчас.