Так чего стоит наша уверенность в прочности собственного «я»?
Бастион сознания
Если мы все – лишь сумма нашей биологии и окружающей среды, над чем мы не имеем никакого контроля, нет смысла возлагать на нас ответственность за всё, что мы делаем.
При всей пугающей необычности синдромов Капгра или Корсакова, тут нет ничего удивительного с неврологической точки зрения. Когда нервные связи нашего мозга, подобно деталям старого автомобиля, начинаются сыпаться, единство личности разваливается. Ведь оно держится буквально на честном слове.
Но почему мы этого не замечаем? И главное – почему об этом никто ничего толком не говорит?
Напротив, те же философы продолжают дискутировать о теориях сознания. Может быть, вы что-то даже слышали о «квалиа» Томаса Нагеля, о «трудной проблеме» Дэвида Чалмерса, «китайской комнате» Джона Сёрля…
Всё это без конца обсуждается, причём на полном серьёзе! Зачем? Мы уже знаем, что всё это в лучшем случае прошлогодний снег. Чего ради? Какая-то борьба за научные гранты и просто хайп? Нет, на самом деле на кону, возможно, самый страшный вопрос. И он политический.
Нейробиология уже поставила на наших представлениях о сознании жирный крест.
Не буду повторять набивший оскомину эксперимент Бенджамина Либета полувековой давности. Он делался на коленке, без современного оборудования. Но и этого оказалось достаточно, чтобы наглядно продемонстрировать, что наше сознание ничего собой не представляет.
Хаос напряжений создаёт какие-то сгущения, а сознанию остаётся их только оправдывать: «О, хорошая идея! Так и сделаем!» Как часто вы и сами говорите – «мне в голову пришла мысль», «мне тут подумалось»… Что?! Откуда пришла? Что значит «подумалось»? Кем?
Мозг что-то в себе «сварил», к каким-то выводам внутри своего хаоса пришёл, а потом просто сыграл в беспроигрышную лотерею – в поддавки с нашим сознанием.
Каждый божий день мы рассказываем себе истории о том, как мы что-то «решили», «выбрали», «осознали». Но это только иллюзия…
И мы даже не замечаем, насколько зачастую противоречим себе, как меняем свои «твёрдые убеждения», как объясняем одни и те же поступки разными мотивами. Можно сколько угодно строить теории личности, рассказывать про ответственность и рассуждать о свободе воли. Но это лишь случайный узор нейронной активности.
Вот почему философам приходится сейчас так несладко. Мы относимся к философии как к чему-то абстрактному – ну, мол, это философский вопрос… Но философы отвечают не только за метафизические «возможные миры», а ещё и за официальную позицию по вопросам философии науки, образования, культуры, этики, права.
Поэтому, пока «сознание» философски оправдано, мы с вами – индивидуальные личности с правами, вероисповеданием, общественным строем, государством и его институтами.
Но как только бастион «сознания» и «личности» падёт, как быть?
Вот почему философы – всеми правдами и неправдами – продолжают держаться за фикцию «сознания».
Роберт Сапольски
В своей последней книге «Детерминированный» великий (без всякого преувеличения) Роберт Сапольски – нейробиолог, приматолог и ярчайшая звезда Стэнфордского университета – уже сформулировал всё, что остальные просто боятся сказать. Суть такова…
Всё, чем мы привыкли гордиться, равно как, впрочем, и всё, что мы привыкли в себе презирать, – лишь игра случая.
Мы никак не влияем на тот хаос нервных и гуморальных процессов, который рисует нам «нас самих» множеством сложных аттракторов – внутренних, биологических напряжений.
Наше «я» – это возникающая из хаоса фикция. Возникающая и возвращающаяся в него же. Мерцающая иллюзия. И как следствие – нет никакой «свободы воли», «сознательных решений», «морального выбора» и тому подобной донаучной мифологии.
– Вы считаете, что мы не должны наказывать преступников за всё, что они натворили? – нервно спрашивают Роберта Сапольски в бесчисленных интервью, приуроченных к выходу «Детерминированного».
– Считаю, – отвечает милый профессор с кичкой волос на голове и пожимает плечами.