– Я вам больше скажу, даже кровь его, вероятно, на остатках табуретки есть. Только…
– Что только?
– Петрович, ты своему человеку сам все объясни, лады? Мы ж еще на встречу идем вам, ты же понимаешь.
– Распишитесь сами за показания Марии, – ответил Старков, кивая, – а мы пошли. Ты, Миш, звони коли чего.
– Обязательно, – отозвался Михаил. – Хорошо, мы вас не задерживаем. Но и вы нас не подставляйте. И да, телефон Алексея контактный оставьте. На всякий пожарный.
Окончив с формальностями, они покинули квартиру. Уже внизу, на улице у подъезда, видимо от свежего воздуха у Алексея закружилась голова, он побледнел, Старков под руку отвел его к ближайшей лавочке.
– Ну ты как? – спросил он у Алексея.
– Ничего, нормально. Сейчас немного отдышусь… Между тем, у соседнего подъезда местные бабушки уже бойко обсуждали:
– Слышали, целую квартиру поубивали?
– Да так им и надо, алкашам проклятым, жизни спокойной не давали. Теперь потише, да поспокойней будет.
– Я ведь жаловалась участковому!..
Доносились и другие подобные комментарии. Алексей посмотрел на Старкова. Тот молчал. Тогда он заговорил первым:
– Что вы мне объяснить должны?
– А что тут объяснять, Алеша, – тихо ответил Старков. – Официальная версия будет примерно такой: они вдвоем бухали, повздорили, и она нанесла своему супругу …цать ножевых ранений. Это сколько эксперты потом насчитают. Затем, осознав, что натворила, покончила с собой, перерезав себе горло. Сама. Все. Точка.
– То есть как это? Есть же приметы подозреваемого?
– Ага, есть. Смутные очертания от соседки, смазанные оптикой дверного глазка. Не прокатит.
– Отпечатки на ноже?
– Только если уже есть в базе. Тогда не вопрос. Но никто бомжей и алкашню специально поголовно откатывать не станет. Есть, конечно, вероятность небольшая, что по какому-нибудь более раннему делу засветятся эти пальчики…
– А его кровь?
– И что прикажете с ней делать? Совпадение по группе, так этого мало. ДНК анализ? Ты знаешь, сколько такая экспертиза вообще стоит? Чернов, ты голливудских фильмов насмотрелся? Или наших попсовых детективов? Вот так запросто наша милиция делает анализ ДНК у каждого первого подозреваемого. Особенно алкаша или бомжа. Ага, счас, разбежался! Это если подозреваемый сам заплатит, что бы от срока отмазаться, тогда да, появляются в суде заключения такого плана.
– Это значит отпустить убийцу на все четыре стороны! – резко сказал Алексей.
– Тебе так важна их смерть? Леша, признайся сам себе, что тебе их ни капли не жаль. А еще это значит, что, как вариант, через месяц–другой, когда это дело закроют, ты сможешь пригласить бригаду молдаван, что бы они тут ремонт сделали, и еще через пару месяцев сдашь эту квартиру. И получать какие–то деньги за это. Это, повторяю, как вариант. Или можешь смотреть на опечатанную дверь, пока это дело перекладывают с одной полки на другую, пока ты правду ищешь. Пока оно до архива нераскрытых преступлений дозреет. Лет за пять. Оно тебе надо?
Алексей молчал. Да, Старков расписал всех устраивающий вариант. Но на всякий случай, все же задал вопрос:
– И все, дело закрыто?
– И все. А ты что хотел?
– Что, начальник, вот так запросто можно убить человека, и тебе ничего не будет?
– Ну как это, ничего не будет… – смутился Старков, затем резко добавил: – Ты учти, твои пальцы есть в базе. И мои. Всех милиционеров откатывают. Это я тебе так, на всякий случай напоминаю.
– Ага, мы группа потенциального риска, я понял. Я уже чуть не убил однажды одного кавказца…
Старков поморщился и сказал:
– Алексей, ты не прав. Да, этими алкашами никто особо заниматься не будет. Это просто такой социальный слой…
–…на который всем плевать, и друг друга они могут резать сколько угодно, – закончил Алексей фразу Старкова. – Я понял. Если нечего с тебя взять, ты никому не интересен.
– Зря ты так. Можно подумать, когда были они живы, тебе до них много дела было. Нет же. Вот так и всем. А теперь что вдруг изменилось? Вообще, несколько раз возникала в верхах инициатива откатать всех поголовно при вручении паспорта, но как же, это же нарушает права граждан, сразу правозащитники начинают орать про полицейское государство… Ладно, Алеша, не буду я тебя переубеждать. Ты и сам уже можешь своей головой поработать. Иногда. Если захочешь.
Алексей пожал плечами, мол, куда уж мне, но обострять не стал, сменив тему разговора:
– Как Маше–то преподнести эту новость помягче? Родители все же, какие–никакие…
– Пойдем, что–нибудь придумаем. У тебя водка дома есть?
– Наверное, осталась. Вообще, Маша не любит спиртное. Не держим обычно.