- Вы не назвали себя, девушка.
- Меня зовут Таня.
Офицер предложил ей сесть в повозку, и она без всяких хлопот приехала в город. На тихой и зеленой улице Лида попросила остановить лошадей. Легко спрыгнув с подводы, она медленно направилась к первому попавшемуся дому. Тем временем ее спутники уехали. Тогда Лида свернула за угол, прошла несколько улиц и повернула в маленький тупик, за которым начинался пустырь. У крайнего невзрачного домика она остановилась, привычными движениями подняла крючок калитки и вошла во двор. Знакомая учительница Дарья Ивановна снимала белье с веревок в большой таз. При виде Лиды растерялась, оглянулась по сторонам и знаком пригласила зайти в дом.
Учительница жила совсем одна, ее единственная дочь еще задолго до войны вышла замуж и уехала с мужем на его родину. Дарья Ивановна накормила Лиду, рассказала ей, что все школы Феодосии закрыты, сейчас она нигде не работает, в городе установлен жесткий полицейский режим. Рано утром и поздно вечером ходить населению по городу запрещается. Кто появится на улице после комендантского часа, в того стреляют без предупреждения. Идут массовые аресты. Через каждые 4-5 часов проводятся облавы. Всякого подозрительного гестаповцы хватают, вывозят за город и расстреливают.
* * *
…Утром следующего дня Дарья Ивановна по просьбе Лиды пошла в центр города к Марии, ее близкой школьной подруге, которая осталась в Феодосии по специальному заданию. Надо было узнать, когда и где она сможет встретиться с Лидой. Сама же Лида направилась по первому адресу, данному ей Ручкиным. Здесь жил с семьей рабочий депо Калегаев. Во дворе дома, в абрикосовом саду, стояло несколько пчелиных ульев. Лида знала, что Калегаев оставлен в городе тоже по особому заданию.
Девушке посчастливилось. Калегаев оказался дома.
- Простите, мне сказали, что я могу у вас купить мед для больной сестры.
- К сожалению, я запустил свое пчелиное хозяйство. Немного - могу.
- Хотя бы двести граммов.
Обменявшись паролями, Калегаев вышел на улицу, осмотрелся, вернулся в дом и запер дверь.
- Садитесь, родная. Прежде всего, хотите ли есть?
- Спасибо, давайте сразу за дело.
И Калегаев рассказал Лиде об обстановке в городе и передал ей сведения об артиллерийских батареях, расположенных вдоль побережья. Набережная Феодосии сильно укреплена. Многие каменные здания на набережной и в центре города превращены в доты. На станции Сарыголь стоят танки. В районе Киик Атлама находится прожектор. В самой Феодосии дислоцируются два полка 42-го армейского корпуса с частями усиления, два крупных штаба и какие-то курсы по переподготовке офицеров. Особенно сильно укреплен Феодосийский порт, где установлено 10 дальнобойных пушек. Все спуски к морю заминированы, за ними идет проволочное заграждение. Лида внимательно слушала, стараясь все запомнить и ничего не пропустить. На следующий день на городском кладбище Лида встретилась со своей школьной подругой Марией, которая работала в ресторане «Астория». Здесь всегда бывало много гитлеровских офицеров и Мария сообщила Лиде ценные сведения о противнике. Вечером Лида посетила подпольщицу Нину Михайловну Листовничую и передала ей задание командования отряда приступить к активной разведывательной работе.
Вскоре Прокопенко благополучно возвратилась в отряд. Командование отряда объявило ей благодарность за успешное выполнение задания. Прокопенко принесла из города еще одну новость, очень важную для партизан, и утром в штабной землянке по этому поводу собрался на совещание командный состав отряда. Обсуждался один вопрос: как выявить и обезвредить агента фашистской разведки?
Верные люди в городе сообщили Лиде, что в Феодосийском партизанском отряде действительно орудует засланный гестаповцами агент по кличке Акула. О том, что в отряде завелся провокатор, командиры и сами догадывались, ибо кто-то пытался же освободить пленного гитлеровского обер-лейтенанта. От тех же патриотов Лида узнала, что Акула пользуется рацией, которую хранит где-то в лесу, примерно в километре от партизанской базы.
После долгих размышлений решили расставить скрытые посты в лесу и выследить вражеского агента. Поручили это дело разведчикам Ручкина. И вот прошло три дня, а от разведчиков никаких известий. Это, конечно, беспокоило командование. Мокроус уже подумывал о новой встрече с Ручкиным, чтобы предпринять какие-либо другие меры, более эффективные. И все-таки разведчикам повезло - на четвертый день произошло следующее.
Разведчик Петр Крамаренко, выполняя задание, сидел в густых ветвях могучего кедра. Солнце опускалось все ниже к горизонту. Кругом стояла полная тишина. Вдруг ой услышал невдалеке слабый шум, а вскоре увидел и человека. Тот шел осторожно, крадучись, часто останавливался и оглядывался по сторонам. Его поведение сразу заставило насторожиться разведчика. Метрах в трехстах от кедра лежало старое, когда-то сваленное бурей дерево. Перешагнув его, человек исчез. Разведчик знал, что там начинается овраг, поросший густым молодым орешником. Петр быстро спустился с кедра, согнувшись, добежал до поваленного дерева, а дальше осторожно пополз, петляя между кустами и деревьями, в овраг. Вскоре он услышал стук ключа радиопередатчика. Агент гестапо с наушниками на голове отстукивал свое донесение и не слышал подползшего к нему совсем близко разведчика.
- Руки вверх!
Предатель вздрогнул, сбросил с себя наушники и поднял на разведчика испуганные глаза.
- Руки вверх! - повторил Крамаренко, нацелив на него автомат. Но предатель продолжал стоять на коленях, обдумывая, что же предпринять. Затем поднялся и, мгновенно прыгнув в сторону, пустился бежать. Разведчик бросился за ним и, не отставая от него, успел нажать на спусковой крючок и дать вверх предупредительный выстрел. И тут фашист внезапно остановился, бросился на Крамаренко.
- Врешь! Не будешь стрелять. Тебе приказано взять меня живым! - И он с силой ударил Петра в живот, но разведчик успел поставить подножку, и оба повалились на землю. Автомат при падении выпал из рук Петра. Началась борьба. Недоедание дало себя знать, Акула был физически сильней и ему удалось схватить Петра обеими руками за горло.
- Руки вверх! - прозвучали рядом грозные слова Ручкина.
Предатель отпустил посиневшего разведчика и медленно встал на ноги. Он был бледен, по лицу градом катился пот. Злыми глазами обвел окруживших его разведчиков и поднял руки.
* * *
В апреле 1942 года Лидия Прокопенко вновь была направлена в Феодосию с разведывательным заданием. Она пробыла в городе несколько дней, встретилась с подпольщиками, собрала подробную информации о вражеских войсках. Листовничая ей сообщила, что начальник полевой полиции переводит свою канцелярию в Старый Крым, в мастерских бывшего завода №181 гитлеровцы изготовляют гранаты, в депо ремонтируют орудия и танки, и перечислила номера нескольких немецких подразделений, дислоцирующихся в Феодосии. Настало время возвращаться в отряд. Поздним вечером Лида, покинув свою тайную квартиру, осторожно зашагала по притихшим улицам к окраине. Наверное, и на этот раз она благополучно добралась бы до отряда, если бы не случайность.
В тот самый вечер неизвестные юноша и девушка, расклеивавшие на улицах листовки, наткнулись на двух полицаев. В короткой схватке юноша был убит, а девушке удалось скрыться. Фашисты переполошились, комендант города приказал задерживать на улице всех девушек и немедленно доставлять их в комендатуру для опознания. Кругом были расставлены усиленные патрули.
Лида не видела стоявший в темноте мотоцикл с двумя вооруженными солдатами. Едва она появилась на перекрестке, как яркий свет зажженных фар осветил ее и раздалась команда «Хальт!».
Лиду привели в комендатуру, где уже находилось несколько арестованных девушек. На очной ставке в присутствии коменданта города полицаи не признали в ней девушку, расклеивавшую листовки, и Лиду собирались уже отпустить, как в зал, где шла проверка, вошел местный националист, работавший в комендатуре. Он хорошо знал Лиду Прокопенко: его сын когда-то учился у нее в классе. Он заявил коменданту, что это та самая Лидия Сергеевна Прокопенко - учительница, коммунистка и партизанка, которую давно разыскивают. Гестаповский офицер Хюбнер сам решил расследовать дело Прокопенко. В небольшой комнате подвального помещения, куда ее втолкнули конвоиры, за маленьким столиком сидели кроме Хюбнера его помощник и переводчик. Сначала они смотрели на девушку, как бы изучая ее. Затем Хюбнер натянул на руки перчатки, пересел на край стола ближе к Лиде.