15
Мы отправились на следующий день после того, как шитье одежды было закончено; возможно, мы все побаивались, что эта пещера нам слишком понравится. По крайней мере, мы с Сэмом чувствовали — даже не говоря об этом — что мы, вероятно, всегда будем, в какой-то степени, в движении; а для Джеда и Вайлит ферма в Вэрманте окрашивала будущее в теплый свет лампы.
Странно, как мало внимания мы уделяли войне, после того, как прекратили общение с миром более, чем на три месяца. Мы проявляли интерес и вели какой-то праздный разговор о ней, но, пока мы снова не отправились в путь, а дни уплывали из июня в золотистую необъятность середины лета, мы не чувствовали настоятельной необходимости узнать, что совершили армии, пока мы так долго пребывали в мире. Они могли идти и возвращаться по северо-восточной дороге. Скоар мог пасть, мы ничего не знали об этом.
Пограничные войны того времени и те, которые я видел и участвовал в них позже, в Нуине, очень различались между собой. В моханско-кэтскильской войне 317 года, полагаю, в боевые действия было вовлечено вряд ли более двух тысяч человек: главным образом, делая обманные движения и маневрируя, армии перемещались по позициям вдоль нескольких важных дорог и, насколько могли, избегали дикой местности: лесная засада, которую кэтскильские солдаты попытались устроить под Скоаром, была эпизодическим явлением. Подобного тому, что произошло тогда, я больше не встречал в той специфичной войне. Она была урегулирована на переговорах в сентябре. Кэтскил уступил незначительный порт и несколько квадратных миль территории у моря Хадсона в обмен на город Сенеку и тридцатимильную полоску земли, что дало ему страстно желаемый доступ к морю Онтара. У Брайана VI кэтскильского были и другие хитроумные причины, чтобы требовать такие условия договора — я оценил это немного позднее, когда был с Дайоном в Нуине и имел собственный взгляд на большую политику. Эта тридцатимильная полоска отрезала Моху от любых подходов по земле к западной дикой местности: поэтому, если в этом неизвестном, предположительно богатом регионе когда-либо будут осваивать территории, это окажется делом Кэтскила и Пенна — Мохе нечего будет беспокоиться.
Когда мы покидали пещеру, меня занимала более древняя война, которую вели человеческие существа против других созданий, желавших иметь место на земле. Я суеверно чувствовал, что она оказалась для нас слишком легкой. На охоте и рыбалке, когда мы пребывали у пещеры, мы не сталкивались ни с чем более опасным, как с несколькими змеями. Однажды перед нами с Вайлит выскочила пума, и мы убежали в почти комическом ужасе. Как-то ночью мы почуяли запах медведя, который мог причинить беспокойство, если бы смог взобраться и залезть в пещеру за нашими припасами. Это был, конечно, только черный медведь, как мы узнали по следам, которые обнаружили утром. Большой бурый медведь очень редко появляется в южной Мохе, его, действительно, там не встретишь. К северу от реки Мохи они довольно многочисленны, это одна из главных причин, почему огромный треугольник горной местности, между рекой Моха и морем Лорента, остается, в основном, неисследованным.
Я нахожу странным, читая книги Древнего Мира, когда замечаю, как беспечно относились люди того времени к диким зверям, которые тогда были редкими и робкими, их подавляли человеческая мощь и многочисленность и невероятное оружие. Тогда человек, действительно, казался хозяином земли. В наше время, несколько сот лет спустя, полагаю, он все еще является самым разумным животным на всем пространстве; даже все еще имеется вероятность, что он будет преуспевать, если когда-нибудь научиться себя вести и прекратит перерезать глотки своим братьям, но есть некоторое сомнение. Мы могли бы снова стать хозяевами земли, но, возможно, нам следует остерегаться определенной ловкости, которую я заметил в передних лапах крыс, мышей и белок. Если у них возникнет речь и они научаться применять несколько простых инструментов, скажем, ножи и дубинки, пройдет немного времени до того, как они станут толковать волю бога и подтасовывать результаты выборов.
Порох запрещен законом и религией[60], это, может быть, также обоснованно, потому что ружья, в которых он используется, тоже запрещены из-за недостатка стали, отсутствия технологии, способной разрабатывать и производить их, а теперь еще и отсутствия веры, что такие орудия когда-либо существовали. Так как в Древние Времена было создано огромное количество художественной литературы, удивительно, как церковь в наше время может заклеймить что-либо нежелательное в уцелевших фрагментах древних книг, называя это выдумкой.
60
Запрет излагается соответственно в Книге Универсального Закона, 19-е издание (последнее, надеюсь), увидевшей свет в Нубере в 322 году: «В настоящее время и в будущем, совершенно и навсегда, запрещено, под страхом смертной казни любым способом, который определит церковный суд округа, производить, описывать, обсуждать, издавать любые упоминания, или всяким иным способом использовать вещество, известное в народе как порох, или любое другое вещество, которое полномочными властями церкви может обоснованно подозреваться, что оно содержит атомы».