Глава 1
Июль 1994 года
В тот год, когда я впервые познакомилась с Сашкой Волонским, мне исполнилось пять лет. Помню, что считала себя такой взрослой, самой умной. Какой же глупышкой я всё — таки была. Мне казалось, что пять лет — это так здорово. Очень хотелось понежиться в постели, поваляться.
— Ух, ты, Наташа, у тебя сегодня день рождения, — говорила я себе в тот день, как помню, когда мне исполнилось пять лет.
Я не знала тогда, сколько было времени, когда я соизволила проснуться, но знала, что сегодня день моего рождения. За день до этого, мне об этом сказала мама, которую звали Мариной. О, она тогда была у меня очень молодая и такая красивая. Каждый вечер родители меня отправляли рано спать, а сами продолжали заниматься своими делами. Даже старшему брату, их любимому Петеньке дозволялось с ними остаться. Он был старше меня на восемь лет. Я считала, что он тоже ребёнок и должен рано ложиться спать, как и я. Нет, был папа принципиально убеждён в том, что я маленькая и мне нужно рано ложиться спать.
— Цыц, Натка, — говорил мне папка в таких случаях, если пыталась возмутиться. — А ну айда, в постель. Мала ещё выступать, — и я, зажав от злости свои кулачки в замок, уходила в свою комнату, где мама уже успевала мне приготовить постель.
— Доченька, моя! — ласково приговаривала она. — А ну ка раздевайся. Укладывай свои вещи на стульчик и одевай пижамку. Взрослая, уже, — и так бывало каждый вечер.
Затем мама целовала меня в щёчку, не забывая обнять, а затем, уходя, выключала свет. Мне долго приходилось елозить в постели, прежде чем получалось уснуть.
— У, они все против меня. Сидят там и Петька там. А я тут, — я готова была в такие минуты всех наказать, кто заставлял меня так рано отправляться в постель.
Только вчера мама сказала, что завтра 10 июля и у Наташки, то есть у меня день рождения. Я запомнила, что она сказала. Только я не знала, а будем ли мы его отмечать. Может, про меня все забыли? Мы только недавно переехали жить на новое место в село под названием, кажется, Сероглазово. Папа так говорил маме. Я ещё толком не знаю место, куда мы переехали.
— Урааааааа! У меня сегодня праздник. Мне исполнилось пять лет. Я большая девочка. И Петюня больше мне не авторитет, — кричала я от радости, вскочив с постели и начав прыгать по ней.
Посмотрев на соседнюю кровать брата, я заметила, что он уже куда — то с утра испарился, наверное, подался к своим дружкам. Неожиданно в комнату заглянула мама и посмотрела на меня с немым укором.
— Проснулась принцесса. Давай одевайся, заправляй постель и мыть руки, потом завтракать.
— Мама, Мааааааам! — стала я её звать.
— Живо, Натка. У меня ещё много дел.
Я обиделась на маму. В молчании оделась, кое — как заправила постель и отправилась умываться под нашим железным умывальником, в котором вода то лилась, то сикала. Всё зависело от того, как я дёрну его за язычок. Схватив в руки кусочек туалетного мыла, я смогла намылить пену на них, а затем умыться, не забыв почистить зубы. Фу, зачем умываться. Я не стала бы, если бы меня не заставляла мама.
— Натка, ты снова разбрызгала воду, — посетовала заглянувшая в кочегарку мама, увидев, как я умываюсь. — Аккуратно можешь?
— Мааааама, — захныла я ей в ответ. — Я же не специально. Умывальник виноват, что так льёт воду.
— Ладно, Наташа, вытирай полотенцем лицо и руки и иди завтракать. Я сама тут приберусь.
— Мама, а где папа? Он же не забыл про меня.
— Натка, отец на работе. Иди, садись за стол. Я тебе приготовила твою любимую молочную манную кашу. Давай.
— Спасибо, мамулечка, ты у меня лучшая, — и бросилась на радостях обнимать маму.
— Давай, егоза, там тебя и компотик поджидает.
Снова обняв маму, я отправилась на кухню вприпрыжку, где меня ожидали каша и компот. Сев самостоятельно на стул, я никого не ожидая, приступила к своей трапезе, как вдруг мне помешали насладиться вкусом манной каши. Чужая большая ложка залезла в мою тарелку, чтобы её съесть.
— Поделись, сестрёнка. Я тоже голодный, — прозвучал над моим правым ухом голос моего драгоценного старшего братца Петюни. — Не вредничай, Натка. Ты же хорошая девочка. Поделись со старшим братом. Дай мне тоже покушать.
Я не на шутку разозлилась.
— Это моя каша. Мама мне приготовила. Отстань. Как дам я тебе — и уже хотела дать брателло звонкую затрещину в его большой лоб большой металлической ложкой.
Ой, я так испугался такой малявки. Мала ещё, — не испугался меня братик и вдобавок выпил из стакана мой компот.