Калун улыбнулся:
– Сегодня ночью. Хотите присоединиться?
В сумерках Хотампа стала ещё более мрачной, если это было возможно. Мрачная, холодная, и пустая, словно скелет; освещённая слабым светом двух маленьких лун, который лишь изредка пробивался сквозь затянутое дымкой ночное небо.
– А откуда берётся энергия для Сплайна? – спросил Доктор у Калуна, когда они шли к Храму.
Он хотел воспользоваться природной открытостью Калуна, чтобы лучше войти в курс дела перед встречей с Уллием. «Предупреждён – значит вооружён» – разумный принцип, в чём Доктор убеждался много раз.
– От устройства под названием тахионный замедлитель. Слышали о таком?
Доктор, разумеется, знал, что это такое, и знал, что наличие этого устройства на Гераклите было так же невозможно, как и создание сплайна. Впрочем, это объясняло зелёное свечение – черенковское излучение. Покойный посол явно чертовски повлиял на нормальное развитие этой цивилизации, предоставив им технологии и оборудование, опережавшие на несколько веков то, что они были способны открыть сами. Впрочем, возможно, он действовал по принуждению; Доктор вспомнил, как бедного Эрато использовали на Хлорисе.
– Доводилось слышать. Полезная штука.
Свернув за угол, они оказались у больших мрачных ворот, по верху которых шла колючая проволока. Коренастый мужчина в коричневой униформе вышел из тени навстречу с протянутой рукой.
Вручив охраннику пропуск, Калун указал на Доктора:
– Со мной посетитель, Крус.
Сказав «угу», охранник открыл ворота.
Даже это не понравилось Доктору; жители Гераклита просто не отдавали себе отчёта в том, насколько важен Сплайн, если позволяли заходить посетителям на основании слов рядовых сотрудников. Если бы сонтаране решили их атаковать – а они бы с радостью заменили свои неэффективные осмотические проекторы на Сплайн – они бы даже вспотели. Впрочем, сонтаране и не могли потеть.
После непродолжительного пути по невзрачной местности Доктор и Калун зашли в сам Храм. Монотонность серой каменной стены нарушал тоннель, освещённый изнутри редко расположенными лампами. Отсутствие там охраны уже не вызывало удивление.
– Моё рабочее место на четырнадцатом этаже, – сказал Калун, когда они зашли в тоннель. – Реле тахионно-хрононного потока, – добавил он.
Открытую натуру этого человека Доктор мог объяснить лишь восторгом от того, что Доктор прибыл с другой планеты; если близость Уллия к этому «Послу» сделала его спасителем Гераклита, то вдруг похожая судьба ждёт также и Фэсла Калуна?
– А у Уллия?
Они подошли к лифту, и Калун вставил в щель свою карточку.
– Профессор на самом верху; его кабинет возле самого помещения Сплайна.
Понятное дело, – подумал Доктор. Безумные учёные всегда обожали иметь возможность торжествовать по поводу своих предстоящих триумфов в окружении своих последних изобретений. А судя по тем фактам, которые ему пока что удалось узнать – загадочная гибель разбирающегося в технологиях пришельца, грубое пренебрежение законами причинно-следственных связей – Уллий, возможно, почувствовал бы себя своим человеком рядом с Давросом, Грилом и Уиттэкером.
Пока они ждали лифт, Доктор размышлял над тем, как ему поступить. Чем больше он узнавал о Сплайне, тем сильнее убеждался, что Уллия нужно остановить. Это было путешествие во времени, целью которого была нажива – прямое нарушение кодекса повелителей времени. И хотя Уллий, возможно, никогда и не слышал о повелителях времени, такое нарушение не мог проигнорировать даже такой бывший галлифреец как Доктор.
Как сказала бы Тиган, пора надеть ежовые рукавицы.
С наступлением темноты Хотампа навевала ещё большую депрессию. К Тёрлоу и Калуну присоединились ещё восемь человек. Все они были одеты в чёрное, на лицах были намотаны чёрные шарфы, из-под которых выглядывали только глаза.
– Мы изучаем степень защиты свалки, – объяснил Калун. – Возможно, через неё мы попадём вовнутрь быстрее, чем нас заметит милиция.
– А что это за свалка? – спросил Тёрлоу, и все тут же посмотрели на него.
Ему не в первой было быть аутсайдером.
– Свалка, она и есть свалка, – сказал Крус, ещё один член отряда. – Когда являются дары Сплайна, они не всегда полезны. То, что жрецам не нужно, выбрасывают на свалку.
Калун объяснил про дары. Внутри храма, оказывается, материализовывались разные вещи: еда, одежда, и другие вещи, которые Верховный Жрец считал неважными. Еда и одежда использовались для того, чтобы содержать рядовых жрецов, а остальное выбрасывалось. Для Тёрлоу это звучало довольно обыденно – телепорты использовались на всех цивилизованных планетах. Но для примитивной расы на Гераклите это казалось чудом.
До свалки они шли около получаса. Они обошли Храм слева по большой дуге, зайдя за него метров на пятьсот, а затем развернулись и пошли обратно. В тусклом свете двух лун блестел двадцатиметровый курган. А ещё через десять метров от кургана ясное небо было заслонено Храмом.
Увидев свалку, Тёрлоу был просто поражён. После описания Калуна он подумал, что это куча мусора. В реальности же всё было совсем не так. Там были книги, мебель, научные приборы, и другие предметы, которые могли бы оказаться гораздо полезнее. Плазменные ружья, лазерные пистолеты, стазеры – среди прочих вещей присутствовал целый арсенал высоко-технологического оружия. Тёрлоу аккуратно вынул из-под пластикового стула разрушитель вещества.
– Вы хоть представляете себе, что это такое? – спросил он тихо, помня, что где-то рядом бродит милиция.
– Фигня какая-то, – пробормотал Тубос. – Какая разница, от неё всё равно никакого толку. Иначе бы жрецы её не выбросили.
– Да ну? – Тёрлоу направил оружие на песок под ногами Тубоса и нажал на курок. Вырвавшийся луч пурпурного света ударил в землю и превратил её в гладкий обсидиан. – Не такая уж и фигня, а?
Калун подошёл ближе.
– Что это? Колдовство?
– Луч фотонов высокой энергии с добавкой анти-кварков. С таким оружием мы сможем пройти вовнутрь без проблем.
Затем, сообразив, как кровожадно это звучало, Тёрлоу взял из кучи другое оружие.
– Но вот этот нейронный станнер просто усыпит милицию.
Калун посмотрел на Тёрлоу:
– И сколько ещё таких станнеров ты можешь найти?
Тёрлоу обошёл всю свалку, но на поверхности смог найти всего лишь три станнера. Если не считать за оружие пластиковые стулья и ружья, имевшие только настройку на поражение, придётся довольствоваться этим. Но откуда Сплайн приносил эти вещи?
Раздав станнеры – Калун взял один сам и знаком показал дать по одному Эстрибусу и Крусу – Тёрлоу посмотрел на то, что было за свалкой. Монотонность серой каменной стены Храма нарушал тоннель, освещённый внутри редко расположенными лампами.
– И это вход? Не слишком ли он приметный?
Калун ответил:
– Милиция уверена в своём превосходстве, Тёрлоу. Но с этим, – он поднял станнер, – у нас есть преимущество.
– Это просто... изумительно, – сказал Доктор.
И так оно и было.
Когда они пришли к рабочему месту Калуна – всего лишь стол и компьютер в неубранном кабинете – они обнаружили, что Уллий так занят, что никого не принимает. Калун не стал говорить своему начальнику о том, что Доктор – пришелец. Это потому, что Калун хотел оставить всю славу для себя, или же он боялся, что Доктора постигнет та же судьба, что и посла?
Калун повёл его прямо в помещение Сплайна. Помещение было квадратным, шириной около двадцати метров; стены, пол, и потолок были из бирюзового металла. Вдоль стен стояли стеллажи со сложными приборами, а также металлические пульты управления. В точности, как показывали в телепередаче. Однако телевидение не полностью отобразило центр помещения, который был наиболее впечатляющим: отверстие в полу диаметром около трёх метров, окружённое металлическими перилами на уровне груди. Сквозь отверстие струился луч сверкающего зелёного света, отбрасывая своим мерцанием блики по всему помещению, а затем он уходил в такое же отверстие в потолке. Предположительно, это была тау-мезонная несущая волна; при активации Сплайна мнимые хрононы с обратным спином наполнят этот луч, и усилившееся черенковское излучение сделает зелёный цвет более ярким. Безвредное излучение от того, что само безвредным не было.