Виталя ничего не ответил, поняв, что сморозил глупость. Видать не зря мужчина посадил его рядом с собой. Решил продемонстрировать контроль.
Тем временем народ практически полностью заполонил собой все свободные места в зале. Несколько сотен человек расположились на удобных креслах, и даже некоторые из них остались стоять в проходах. Преподавательский состав также был на месте. На сцене началось движение. Сначала заиграла торжественная музыка, затем гимн Российской Федерации, а после с микрофоном в руке вышел Юрик, облачённый в блестящий пиджак. При виде друга Виталя удивлённо присвистнул, да так, чтобы не слышно.
— Дорогие друзья, студенты, преподаватели. Вот и настал момент истины, когда бывшие ученики средних школ становятся чуточку взрослее. Многие из вас мечтали попасть в наш университет. Некоторым это не удалось, и только лучшие из лучших прошли первый этап отбора. Но на этом ваш путь только начинается. Впереди долгая дорога и кропотливая работа над собой, бесконечные испытания, экзамены, сессии. Для вас, дорогие первокурсники, всё только начинается.
Пока он толкал речь, прижав к губам микрофон, Виталя еле сдерживал улыбку. Он никак не ожидал увидеть его в образе ведущего на данном мероприятии. Сюрприз оказался потешным. Оратор из Юрика был так себе, но голос не дрогнул. В конце своего выступления он позвал на сцену ректора и, передав ему микрофон словно эстафетную палочку, поспешил за кулисы. Виталя вытянул вперёд руку и показал другу класс. Тот слегка подмигнул.
И вот микрофон в руках немолодого мужчины с сединой на висках. Он деловито окинул взглядом присутствующих студентов. Белоснежная улыбка не сходила с лица. Поднеся микрофон к губам, ректор начал говорить:
— Позвольте поприветствовать наших новых абитуриентов. Очень рад видеть вас в этом зале. Для тех кто не знает, зовут меня Анатолий…
Неожиданно на первом ряду раздался звонок, да так громко, что создалось впечатление будто кто-то включил магнитофон. Ректор оборвался на полуслове, устремив недовольный взгляд на первые ряды. Виталя полез в карман брюк, пытаясь достать злополучный телефон. Десятки человек встревоженно уставились на него. Георгий Филиппович испуганно привстал, до конца не понимая откуда раздаётся звук.
— Воробьёв, это у тебя, что ли? — возмущённо вскрикнул он.
— Сейчас-сейчас, — взвыл Виталя, пытаясь достать мобильный, но что-то не выходило.
Телефон был так сильно зажат в кармане, что сидя в неудобном положении, да ещё и в такой напряжённой обстановке, извлечь его никак не получалось. Тем временем ректор застыл стоя на сцене, с силой сжимая в руке микрофон. Понимая своё бедственное положение, парень резко вскочил с места. Музыка не умолкала. По рядам поползли редкие смешки.
Наконец он смог дотянуться до телефона и одним касанием пальца отключил его. Зал снова погрузился в тишину, если не считать мелкий ропот на задних рядах. Виталя тут же упал обратно в кресло, успев промокнуть от пота. Вжав голову в шею, притих будто вовсе не он это был.
— Молодой человек, я могу продолжать? — раздался голос ректора в хрипучих динамиках.
Парень с трудом поднял на него глаза. Всё внимание было приковано к нему. Даже Георгий Филиппович сердито сопел сбоку.
— Да. Извините. Больше не повториться, — виновато прошипел Виталя, всё больше утопая в кресле.
— Отлично. Очень рад, — с издёвкой произнёс ректор. — Итак, продолжим. Для тех кто не знает зовут меня Анатолий Васильевич, и я являюсь вашим ректором. К каждой группе приставлен свой куратор. Надеюсь, вы нашли своих…
Тут в кармане брюк снова раздался знакомый звонок, заставив ректора прерваться. Звук был настолько сильным, что многих передёрнуло от неожиданности, а кто-то даже принялся неистово хохотать. Виталик по новой подскочил на ноги и снова на глазах у всех принялся извлекать мобильный. Сквозь динамики стал слышен скрип зубов ректора.
— Молодой человек, да вы издеваетесь! — завопил он, яростно глядя на Виталю.
На этот раз парень довольно быстро вытащил телефон из кармана и сбил звонок. Чертыхаясь и одновременно извиняясь перед присутствующими, он отключил его полностью, после чего прыгнул обратно на место.
Георгий Филиппович был так обескуражен, что предпочёл смолчать, проглотив затаённую обиду. Даже Юрик мельком выглянул из-за кулис и с ужасом уставился на друга. Тот опустил взмокшую голову, не в силах больше выносить неудобного внимания. Шум позади него не утихал.