Иногда он разговаривал с ней резко, а иногда слишком мягко. Зависело от ситуации. Хороший работник должен получать по заслугам, а плохой нагоняй. Пока в механизме работали все винтики, беспокоиться было не о чем. Хотелось бы чтобы так продолжалось как можно дольше.
Поговорив с ней, он вышел из туалетной кабинки. Смочил лицо, поправил на голове волосы и вышел в коридор. Как раз в этот момент мимо проходил Георгий Филиппович. Заметив парня, резко сбавил ход.
— Воробьёв, ты-то мне и нужен. Немедленно отправляйся в кабинет к ректору. Он просил тебя отыскать.
«Ну вот опять! Со сменой ректора ничего не изменилось», — уныло подумал Виталя.
Конечно, он знал где находится тот злосчастный кабинет. Бывал там не раз.
Постучав в дверь, робко нажал на ручку. Внутри почти ничего не поменялось. Та же мебель, стулья, стеллаж с книгами, а на стене различные дипломы и сертификаты, помещённые под обрамлённое стекло.
— Проходи, Воробьёв. Присаживайся, — живо подозвал к себе ректор.
Виталя молча прошёл к столу. Сел тихо, почти бесшумно. Анатолий Васильевич имел довольно неприятный взгляд, такой гнетущий, будто он заранее ненавидел собеседника. Смотреть такому человеку в глаза оказалось трудным испытанием, но парень не стал отворачиваться. Уж если кто-то хотел высказать ему своё презрение, то пусть это будет обоюдно.
— Хотел сказать, Воробьёв, что я изначально был против твоего появления в стенах нашего заведения. Признаюсь честно, кое-кто из комиссии просто-напросто проглядел тебя. Воробьёв и Воробьёв. Никто ведь не думал, что после такой тяжёлой аварии можно вернуться к нормальной жизни. А ты меня удивил. Твой случай почти трёх годичной давности до сих пор аукается университету. Сняли ректора, зама по воспитательной части. Хотел предупредить, что на этот раз не будет никакого снисхождения. Ну, есть что сказать?
Что он хотел услышать? Может то, что Виталя раскаивался в том, в чём раскаиваться не должен? Таких фруктов он на дух не переносил, поэтому стелиться здесь и сейчас явно не собирался.
— Давайте так, ректор, — начал говорить Виталя, глядя на него не моргая, — я пришёл сюда по настоянию матери, и не намерен сворачиваться при малейшей опасности. Я учусь, вы преподаёте. Мы никак не пересекаемся. У вас свои дела в университете, а у меня свои. Так будет удобнее нам обоим. Обещаю, если не станете мне вредить, никто не пострадает.
Ректор от такой наглости чуть не поперхнулся. Дерзко. Настоящая бравада бунтаря, не иначе. Похоже, этот двадцати однолетний парень бросал ему вызов, причём сидя тут прямо на его территории. На веках появился еле заметный тик. Скулы нервно заиграли.
— Такого мне ещё слышать не доводилось, — стараясь держаться как можно спокойнее, сказал ректор.
— Успокоитесь, Анатолий Васильевич. Мне не нужны проблемы. Я просто стараюсь говорить на вашем языке.
— Я понял. Только чтобы говорить со мной на ты, нужно быть мне ровней. А ты мне не ровня, Воробьёв. Ты просто ошибка. Тебя вообще должны были исключить за вандализм в стенах университета. Если бы не авария…
— Если бы не авария, мы бы с вами сейчас не разговаривали, — перебил Виталя.
Тот замолк. Отчасти парень был прав, но сам тон беседы, с которой он позволял себе разговаривать с ректором, звучал издевательски. С ним всё понятно. Долго этот выскочка тут не задержится.
— Тогда будет не лишним определить некоторые границы, нарушать которые не следует. Никаких больше сборищ, пьяных вечеринок, митингов, акций протеста. За последние пару лет законодательство слегка скорректировалось, что позволяет нам выдворить любого нарушившего правила университета. За тобой мы будем тщательно следить. Не советую поддаваться всяким глупостям. Лучше заостри внимание на учёбе, ведь твоей маме не понравится если её сын снова попадёт впросак. Пойми правильно, я тебе не враг, но и не друг. В общем, на этом у меня всё, — протяжно закончил ректор, и глаза его засияли хищным оттенком.
— Я уже сказал, мне проблемы ни к чему.
— Посмотрим.
Виталя молча встал и направился к выходу. Уже стоя на пороге внезапно обернулся.
— Насчёт вечеринок вы это серьёзно?
Ректор молча сверлил его взглядом. Поняв, что ответа не дождётся, вышел. До конца так и не понятно удачно ли прошёл разговор, или он опять что-то сделал не так. В отличие от ковровых вызовов к бывшему ректору, этот казался более опасным. Карьерист до мозга костей. Такие не любят если что-то идёт не по их плану.