— Спасибо, хорошо, — ответил я, неприятно удивившись. — Откуда ты знаешь, где я провел ночь? — добавил я с раздражением.
— Мои ребята тебя подстраховывают, — спокойно ответил Фуад, — если хочешь, посмотри в окно, они сидят в красных «жигулях». Не злись, так надо. Я заеду к тебе на работу. Нам надо поговорить.
В трубке послышались отбойные гудки. Я подошел к окну и посмотрел вниз. Недалеко от моей машины, и правда, стояли новенькие красные «жигули».
Спустившись во двор, я внимательно посмотрел на сидящих в «жигулях» двух парней. Один из них приветливо помахал мне рукой. Настроение мое вконец испортилось.
На работу я опоздал. На моем рабочем столе высилась куча бумаг, требующих срочного разбора. Работать в нашем еженедельнике всегда было трудно, но в последнее время стало просто невмоготу.
Объявленная свыше «свобода печати» прибавила нам работы. У тысячи ранее послушно молчащих граждан появился вдруг неудержимый писательский зуд. Писали обо всем и обо всех. Ругали и хвалили, требовали и просили. Предлагали свои рецепты выхода из кризиса.
Единственное, что меня успокаивало, — в конце недели возвращался наконец из отпуска зав. отделом писем и я, временно взваливший на себя эту тяжелую ношу, со спокойной совестью смогу заняться проблемами своего отдела уголовной хроники.
Обедать я остался в редакции. Запивая твердое как камень печенье крепким кофе, я внимательно рассматривал записку, переданную мне Назой. Оказывается, этот «представитель» имел вполне благопристойную фамилию — Сафаров. И был — кто бы мог подумать — художником-дизайнером. Внимательно изучив записку, я вызвал секретаршу и попросил ее по нашим каналам найти информацию об этом типе.
Удивленно посмотрев на меня, она молча взяла выписанные мной данные и вышла из кабинета. Эта старая дева, несмотря на свой невыносимый характер, была незаменимым работником: аккуратная, педантичная. Именно по ее инициативе мы стали вести так называемую картотеку, куда заносилось все более или менее ценные сведения.
Вносилось туда и то малое, что мы узнавали непосредственно от наших друзей из прокуратуры и уголовного розыска. А также различного рода непроверенные слухи, которые на поверку оказывались подчас вполне достоверными фактами. Так что у нас вполне могло что-то оказаться на этого типа.
Не успела секретарша покинуть кабинет, как в него без стука ввалился Фуад. Его было трудно узнать. Куда исчез весь его лоск: небритая физиономия, мятый джинсовый костюм, несвежая сорочка.
Он молча плюхнулся в кресло и, взяв со стола пачку сигарет, жадно закурил. Я ждал, когда он заговорит сам.
— Удивлен? — наконец спросил он, стряхивая пепел на пол.
— Нет, — язвительно ответил я, пододвинув ему пепельницу.
— Кофе у тебя найдется? — спросил Фуад, закуривая вторую сигарету.
Я молча налил ему большую чашку кофе.
— Значит, так, — продолжал он, — я тебе сейчас все расскажу, а потом ты задашь вопросы, хорошо?
И не дожидаясь ответа, поведал мне следующее.
Их фирма, где обосновались бывшие спецы из прокуратуры, милиции и служб безопасности, специализируется на так называемой экономической контрразведке и борьбе с наркобизнесом. Иногда они даже выполняют достаточно щекотливые задания правительства.
Так вот, несколько недель назад компетентные органы наших восточных соседей передали, что в их республике какими-то нашими дельцами производится скупка и переправка к нам большого количества сырья для производства наркотика. Сразу возникли два естественных вопроса. Первый: где конкретно будет производиться само наркотическое вещество и второй: как полученный наркотик будет реализовываться.
То, что обработка сырья будет происходить у нас, не вызывало сомнений, потому что провезти его через нашу республику дальше на запад было достаточно сложно. Куда проще вывозить уже готовый продукт. Кроме того, в создавшейся ситуации значительно выгоднее переправить наркотик на запад и получить твердую валюту, чем вывозить его в соседние республики. И риска больше, да и платили похуже. Так что оставалось узнать, как именно будет осуществляться вывоз.
Но главное — необходимо было найти и уничтожить саму лабораторию, где осуществлялась переработка сырья.
В процессе работы с так называемым заинтересованным контингентом случайно удалось узнать, что ряд тузов преступного мира вложили в какое-то предприятие большие деньги. Проговорился один из их среды, очевидно, из зависти. Его участвовать в деле не пригласили.