Спокойно. Ничего такого в этом нет. Ну да, конечно! Ничего такого! Личное дело каждого! Если бы все стенки огромного, до потолка шкафа, не были увешаны фотографиями терзаемых, рыдающих, испуганных до полусмерти девочек. Ровесниц Алины и даже младше. И мальчиков. И теперь это было уже и её, Златиным, личным делом.
Она ещё раз, с ужасом и омерзением открыла шкаф, сунутой мужем мыльницей сделала несколько снимков и на негнущихся ногах вернулась в офис. Там тоже всё было закончено. Павел, услышав шаги жены, оглянулся и вмиг всё понял. Быстро подошёл:
— Где?
— Дверь слева. Шкаф в дальней комнате.
Они с Андреем и Ясенем кинулись туда. Вышли с видом крайней брезгливости. И ещё большей решимости. Все вместе тщательно заперли двери, спустились вниз, в охранницкой внимательно развесили ключи по крючочкам — все по местам. Павел осторожно отпер дверь в коридор, где мирно почивала повариха. Там царила всё та же сонная тишина.
Все собрались в холле. Андрей нёс спортивные сумки Кости и Алёши, обнаруженные под столом в одном из офисов. Павел указал соратникам на дверь:
— Идите, а я за вами дверь запру и сам через окно второго этажа вылезу. Я видел, там одно открыто. Желательно, чтобы как можно дольше не обнаружили неладное.
Андрей и Злата молча кивнули. Разговаривать не хотелось. Павел запер за ними дверь. И они, сгрудившись в тёмном углу двора, всё так же молча ждали его. Злата напряжённо всматривалась в окно второго этажа. Время тянулось невыносимо медленно. Что ж он там копается? Усталые глаза уже стали слезиться, когда муж появился в окне, успокаивающе махнул ей, легко выбрался наружу, встал на небольшой карниз, тянувшийся между первым и вторым этажами, аккуратно прикрыл створки. Она с ужасом следила за ним. Потолки первого этажа были высокими, нестандартными. Но Павел спокойно и ловко присел, уцепился пальцами за тот же карниз, повис на руках и тихо спрыгнул. Андрей одобрительно шепнул:
— Молодчина!
До неприличия влюблённая в своего мужа Злата обратила к Андрею восторженное лицо:
— Ага.
Симонов улыбнулся и приобнял смелую девчонку, которую ещё утром называл по имени-отчеству и на «вы», а теперь ощущал лучшим другом и женой лучшего друга:
— Вы очень классные, Златик. Оба. Я рад, что вас нашёл.
А про себя ещё подумал: я тоже для своей жены буду героем. Под женой подразумевалась — ну, разумеется! — другая смелая девчонка. Ирина. Он произнёс про себя её имя и расплылся в дурацкой блаженной улыбке.
— Вы что тут секретничаете в уголочке? — Павел обошёл двор, проверяя, не видны ли где следы их вторжения, и присоединился к ним:
— Не собираетесь покидать этот бордель и наркопритон в одном флаконе?
Злата вопросительно глянула на него: неужели и наркотики тоже? Он кивнул:
— Да. Есть. Всё нашли. Поэтому сейчас нам надо быстренько двигать отсюда и думать, как дальше быть.
Ирина, уже давно проклявшая кошмарный труд дозорного, сидела на старой ветле и болтала ногами, стараясь не заснуть. Была она ярко выраженным жаворонком и после десяти, по её собственному признанию, переходила на автопилот. Сейчас же время неуклонно двигалось к двум часам пополуночи, и ей, хотя утром этого невероятно длинного дня она и неприлично разоспалась, всё тяжелее было удерживать глаза широко распахнутыми.
Она поёрзала на суку и вдруг не к месту вспомнила о пытках, которым жестокие турецкие захватчики подвергали мужественных болгарских повстанцев, и подумала, что как бы ей не пришлось частично последовать их опыту и не вставить между веками палочки, чтобы глаза не закрывались самовольно. Книгу про турецкое иго в Болгарии читала она в далёком детстве, но описания страшных пыток, когда людей с вставленными в глаза палочками заставляли смотреть на яркое южное солнце, и несчастные в невыносимых муках лишались зрения, намертво врезались ей в память. А теперь вот вспомнились.
— Бр-р! Кошмар какой! — Ирина встряхнулась, отгоняя пугающие картины, которые живо нарисовало её шустрое воображение, и подумала о друзьях и соратниках, которые подозрительно долго не выходили из «гнезда» противников.
Воображение тут же услужливо активизировалось и пошло вразнос. Но, к счастью, буйствовало недолго. Только Ирина начала представлять себе ужасы вражеских застенков и страдания попавших в беду друзей, как увидела, что во дворе показались сначала Злата, Ясень и Андрей, а затем из окна второго этажа лёгкой тенью скользнул и Павел.