– Это не моя тайна, – провидец пожал плечами, вмиг становясь угрюмым. – Она сможет сама рассказать тебе, – если, конечно, захочет, – но если коротко… Можно сказать, что он был моим братом.
Карел больше ни о чем не спрашивал.
***
– Я не имею права решать за тебя, сестра моя, но я советую тебе сделать перерыв в службе, – говорил граф. – Нет, я далек от мысли о том, что ты должна оставить то, ради чего столько трудилась и терпела лишения, но все же отпуск по ранению – это нормально для бойца.
Я сидела на койке в одной из палаток лазарета – совершенно пустой, если не считать меня. Моя раненая рука, на перебитое сухожилие которой был наложен шов, висела на перевязи. Малую держал на руках Карел. Мой наставник, как всегда, находился чуть поодаль: такое впечатление, что ему было любопытно не столько говорить с нами, сколько наблюдать за тем, как я общаюсь с провидцем и Карлом.
– Надо будет обрабатывать рану, а затем следить за подвижностью пальцев и разрабатывать кисть, – продолжил мой господин. – Куда ты собираешься направиться отсюда? Наилучший вариант, как я считаю, довести дело до ума в поместье Его светлости. Я собираюсь выехать туда вскоре: мне надо отчитаться в штабе о выполнении задания… Да, похоже, я был единственным из нас, кто ехал не только к тебе на выручку. Впрочем, если ты решишь ехать прямо в Вену вместе с Карлом, я скажу тебе, к кому из венских медиков следует обратиться. Что думаешь, Карел?
– Я бы сделал крюк и сопроводил ее в поместье… Если ты, конечно, не против, милая, – Карел был учтив настолько, что сделался непохож на себя. – Мы могли бы выехать все вместе.
Я улыбнулась. Вместе, снова вместе. Дорога долгая, может, хоть в пути разберусь, что да как… «Призрак, – прозвучал голос в моем сердце. – Мой милый призрак. Любил меня, целовал меня под дубом, вернулся ко мне с войны. Спас меня, умер за меня»… Моя улыбка снова погасла.
– Если вы пришли к какому-то решению, молодые люди, – подал голос вершитель. – Я попросил бы мою ученицу уделить мне несколько минут. Нам с нею придется надолго проститься.
Глава 26. МОЙ ГРЕНАДЕР
Кто-то в сердце твоём что-то хочет найти…
Своей тёплой рукой твоё держит запястье,
Он бы мог просто встать, развернуться, уйти...
Может, это и есть настоящее счастье?
(Хельга Восточный Ветер, "Не оставляй меня в темноте")
– Я должен многое сказать тебе, – начал старый маг, когда мы с ним отошли в сторону. – Быть может, дать совет или просто пожелать удачи. Знаю, сейчас тебе нелегко: ты окончательно запуталась в своих мальчиках, – что ж, в твои годы это совершенно обычное дело. Беда в том, что оба они – глупые самонадеянные юнцы, и ни один не стоит даже единой твоей слезинки... Нет, не спорь, я знаю, о чем говорю, поверь. Я старый дракон, я пережил трех жен. Одна родила мне семнадцать детей, из которых выжили только трое. Вторая была повешена, не успев родить и одного. Третья – черт, она была почти как ты, но окончила свою жизнь в тюрьме. Знаешь, я много наговорил этим парням, пока мы тебя искали, и теперь они оба видят во мне соперника и очень боятся тебя потерять – так, что мне отсюда слышен их страх и даже гнев… Что ж, это хорошо...
Он перевел дыхание и продолжил:
– Ты видишь, моя девочка, я верен своему слову: я всегда приду на помощь, но не прикоснусь к тебе и пальцем. Так будет пока я жив: я тебя не забуду. Ты знаешь, не всякая жажда может стать верой и очищающим огнем. Иногда она остается тем, чем была, и из этой бездны можно черпать вечно. Я не знаю, откуда ты взялась, но когда я увидел тебя впервые – серьезную, изо всех сил пытающуюся выглядеть более уверенной, чем ты есть… В мундире, застегнутом на все пуговицы, старающуюся демонстрировать идеальную строевую выправку: с прямой спиной и гордо поднятым подбородком, который возвышался почти на локоть над макушкой твоей мудрой наставницы. С бесконечно длинными ногами, затянутыми в узкие штанины и высокие сапоги, с кое-как подобранной косой. С наивными и добрыми синими глазами, в которых была вера и готовность к служению… Во мне что-то дрогнуло. Наверно, меня захлестнула с головой не столько твоя красота, сколько юность и светлая надежда, что была в тебе. Эта вера в лучшее, – но не для себя, а по-крупному: в Орден, в человечество, в счастливую судьбу мира… Ты знаешь, что большинство дам похожи на кошек? Маленькие, гибкие, сдержанные: немножко тайны, немножко тьмы, хитроватая нежность и мурлыканье. Но не ты, нет. Таких, как ты вообще мало.