– Так чего ж он, вершитель-то, не увидит, как оно по правде? Вы-то видите.
– Я предвзята. А у него – первое впечатление, от которого может зависеть твоя судьба. Ну, вперед. Четверть часа тебе на сборы.
***
Галерея на верхнем этаже замка шла вдоль всей западной его стороны, а потом поворачивала за угол, огибая еще и южную стену. В широких просветах между колоннами виднелся, словно на ладони, почти весь мир вокруг: огромный лес в пределах поместья и за его пределами, через безлесую разделительную полосу, петляющая дорога, река, ручей, круглое озеро, горные пики вдали, крыши некоторых из гостевых домиков… Ни старого замка, ни казармы и плаца со стрельбищами видно не было – они были далеко к северу от новой белокаменной обители, их позаботились скрыть так, чтобы никакие гости знать не знали ни о месте тайных сборищ, ни о «частной армии Его светлости».
Госпожа Ванда, внешне бесстрастная, но в глубине души, надо думать, не очень, скрестив на груди красивые тонкие руки, замерла у одного из таких проемов, любуясь роскошным осенним закатом. Уходящее на покой солнце бросало багровые отблески на каменную стену за спиной провидицы, золотило верхушки деревьев, кроны которых уже погружались в голубоватую тень, дорожкой расплавленного металла отражалось в гладких водах озера. Я молча и почтительно замерла за ее спиной. Вершителю было не пройти мимо нас, – однако его все не было, и нам приходилось ждать.
– Что ж, расскажи мне, как твои дела в страже, – наконец сказала моя наставница, оборачиваясь ко мне. – Что господин майор? И главное, – как поживает этот твой рыжеволосый рыцарь ростом с горного тролля? Карел.
– Хорошо, – я пожала плечами. – Служим помаленьку.
– Я слышала, – продолжила она, – господин майор прилагает максимум усилий, чтобы сделать из тебя хорошего бойца. Именно из тебя, единственной девушки. Для него это вопрос чести, как я понимаю.
Я молча кивнула. Действительно, командир всякий раз следил именно за моей работой и не давал мне спуску, заставляя повторять все по многу раз, пока не добивался, по его мнению, должного качества. Держался он при этом отстраненно и надменно, не позволяя себе ни злости, ни попыток согнуть меня в бараний рог строгими наказаниями. Впрочем, я слушалась беспрекословно и была благодарна за науку.
– Что ж, это даже весьма неплохо, – продолжила госпожа Ванда. – А теперь расскажи мне про Карла.
– Что Карел, – я пожала плечами. – Карел как Карел, ничего нового.
Ничего нового и впрямь не было, – это если смотреть по-крупному. Карел не подходил ко мне больше с предложениями руки и сердца, не пытался невзначай обнять и не отпускал шуточек. Пару раз приносил цветы, – да не лесные или там полевые, а явно из оранжереи замка, – которые я раз при нем отдала Магде, а другой – красиво, как в вазу, поставила в ствол пушки. При всем при этом, ни один из парней, даже недавно пришедших новобранцев, не делал и малейших попыток за мной приударить: вся рота пребывала в глубочайшем убеждении, что единственная служивая девица – невеста капитана, а уж что она ему руки лишний раз не подаст и слова не по делу не скажет, – так то ж армия, дисциплина, знай наших и бери пример.
– Я надеялась, что со временем ты разглядишь, насколько это чудесный, потрясающий молодой человек, – продолжила провидица. – Я говорила с ним – всего однажды, но я до сих пор под впечатлением. В конце концов, дочь моя, тебе нужна земная привязанность, а моему сыну… Не знаю, нужна ли ему дама-паладин, хотя, конечно, я не могу говорить за него. Я вижу, что у вас многое может сложиться вместе, у тебя и этого великана.
– Хватит меня сватать! – наверняка это прозвучало довольно резко.
Она не успела ничего ответить, потому что в следующий миг почти за моей спиной распахнулась дверь, и на плиты галереи шагнул могучий человек в маске.