У батальона была задача захватить позиции противника и удерживать их сколько возможно, создавая иллюзию попытки прорыва. В помощь была выделена вся тяжелая артиллерия, которую решили не тащить с собой, и вся бронетехника которую посчитали неспособной совершить марш до Дуная. Тридцати орудий и двадцати танков должно было хватить для наведения шороха.
Плюс два полка У-2 будут шерстить периметр города до утра.
Но всё равно Баграмян провожал батальон с тяжелым сердцем. Если бы он мог выбирать, то предпочел бы сам пойти с добровольцами.
Северо-восточная окраина города Бухарест.
— Ура-а-а!!!
На выжженной полосе земли, отделявшей первую линию немецко-румынских окопов где теперь сидели красноармейцы и вторую, удерживаемую противником встали фонтанчики минометных взрывов, застучали многочисленные пулеметы…
Высунувшаяся было из окопов советская пехота сначала залегла, а потом вернулась в окопы. Нескольких пришлось тащить — имитация атаки стоила поредевшему сводному батальону десятка раненых и убитых.
— Ур-а-а!!! — снова хрипло завопил патефон с присобаченным рупором. Эта чудо-машина, собранная в нескольких экземплярах на коленке каким-то "левшой", избавляла бойцов напрягать пересохшие глотки и создавала у противника иллюзию, что пытается атаковать не меньше чем полк. Бой шел полночи и всё утро, толком рассмотреть советские позиции пока не удавалось (помогала дымовая завеса), так что пока противник пока вроде бы верил.
— Танки, товарищ комиссар, — сообщил комиссару Фомину боец с НП. Раненый — повязка на голове уже пропиталась кровью. Почти все они уже были ранены, самого комиссара также зацепила пуля но уходить с передовой он отказался.
— Чьи? — проорал (контузия) Фомин. После собственной атаки, нескольких попыток немцев и румын отбить окопы, батальон поддерживало аж два трофейных танка, которые сейчас должны были по идее стоять в тылу. Но мало ли что могло прийти в голову молодым и горячим командирам.
— Немцы! Десятка три. И ещё броневики. И грузовики с пехотой…
— Добро. Сейчас постреляем ещё полчасика и уходим. Свое дело мы сделали. Пусть артиллерия прикроет нас огнем если остались снаряды.
После заключения при посредничестве Германии советско-румынского мирного договора Арсений на некоторые время был оставлен в покое. От вынужденного безделья в голову пришла идея — правильно отразить действия СССР для своей и иностранной общественности. Конечно, СССР делает все, чтобы избегнуть прошлого варианта развития событий и их последствий, но… мало ли что?! Деятельность НКВД по подготовке к возможной долгой оккупации части СССР сама собой, а борьба за умы грядущих поколений — ничуть не менее важна.
Вспомнив фальсификацию истории, проводимую заинтересованными сторонами в России и за рубежом, он накатал доклад на тему: "Как избежать искажения событий и очернения действий СССР" в котором указывал на избыточную засекреченность некоторых акций и событий и необходимость ПРАВИЛЬНОГО освещения их не только в советской прессе, но и за рубежом. Причем делать это нужно как можно более масштабно, с тем расчетом, чтобы впоследствии всякие "хрущевы" и "яковлевы" не имели возможности изъять из архивов пару-тройку бумажек и сочинить историйку поподлее. Указав на неизбежность использования врагами СССР некоторых спорных моментов истории СССР и царской России, Арсений высказал мысль о заранее предпринятых мерах которые уменьшат эффект пропаганды врагов.
Предполагалось не только правильно, без излишней пропагандистской приправы осветить те или иные события в прессе, радио и телевидении, но и начать издание большими тиражами специализированных книг, интервью с известными лицами, фотоальбомов, журналов фильмов на тему внутренней и внешней политики, военного дела, экономики, создание музеев новой и новейшей истории и т. д. и т. п.