— Вы применяли форсированные методы допроса? И как его зовут?
— Алимхузя Бурханович Шербетов. Это мы узнали из документов. Мой предшественник попробовал, — невесело усмехнулся Макс, — Когда поймали после очередного побега, пленника подключили к телефонной машинке. Этот… Алимхузя, мгновенно согласился сотрудничать. Через полчаса после начала допроса герру Визену воткнули карандаш в глаз, машинисту проломили висок его же собственной печатной машинкой, а охраннику просто сломали шею. Этот азиат очень опасен. Мы вернули этого "tovaricha" в замок всего за день до вашего приезда.
— А зачем вы его полностью обрили?
Макс молча достал из сейфа стола бумажный пакет и протянул шефу.
— Что это?!
На столе перед инспектором лежала волосяная веревочка.
— Вещдок. С помощью этого он совершил свой последний побег.
Гейнхард Гейдрих взял руки в фотографию и вгляделся в злобно прищуренные раскосые глаза пленника на ней. Было заметно, что пленника пришлось зафиксировать, чтобы сделать фотографию — на круглом, толостощеком лице вздулись желваки, придавая фотографируемому совсем уж зверский вид.
— Расскажи мне всё Макс.
Фон Пембертон вздохнул.
Шайтан бы побрал этих немцев с их Германией, шайтан бы побрал тот проклятый автобус и особенно хорошо было бы если шайтану попался друг (бывший друг) Алимхузи и сосед по подъезду сурвайвер Федя Кирсанов который собственно и забыл Алимхузю в том проклятом автобусе. Нет, Алимхузя понимал, что Федя, скорей всего, на момент покидания автобуса, был в ещё более невменяемом состоянии чем его друг (бывший друг) и знакомые, взявшие довести казанцев просто не заметили Алимхузю, забившегося в конец автобуса. А может быть водитель автобуса уехал прежде чем Алимхузю вытащили из салона?
Уже неважно. Важно было то, что начинающий сурвайер Алимхузя висел распятый на стене в немецком замке, а на дворе был год 1939 г.
Алмихузя вздохнул, пытаясь устроиться поудобнее и стал вспоминать свои ошибки.
Британия. Плимут. 12 июля 1940 г.
Плимут горел. В воздухе висел дым от пожаров в городе и речном порте, особенно сильно чадили прорвавшие блокаду танкеры с нефтью… чтобы погибнуть под бомбами "юнкерсов" в британском порту.
Адвокат Мартин Стейнбек, командир первого взвода второй роты третьего батальона Местной добровольческой обороны графства Девон, тяжело вздохнул и огладил повязку цвета хаки на правом рукаве. Остатки его взвода занимали оборону на северных подступах к городу, готовясь защищать важный стратегический порт. Шла вторая неделя с момента начала немецкого вторжения на остров, вестей из Лондона не было уже два дня. Телефон и телеграф позволяли связаться только с ближайшими окрестностями, которые удерживали королевские войска и добровольцы, подразделения которых уже несколько раз обстреливались неизвестными. Попытка преследовать вероятных немецких десантников привела к гибели в засаде двух взводов ополченцев и десятка изрешеченных автомобилей. После этого, командующий обороной Плимута отставной полковник колониальных войск запретил отдаляться дальше десятка миль от города.
Радио работало, но связаться с командованием и получить внятные указания не удавалось. В эфире царил хаос. Другие города и армейские подразделения сами толком ничего не знали и сообщали совершенно различную и взаимоисключающую информацию. Один требовал держаться до последнего и идти на выручку Лондона, второй приказывал эвакуироваться на исправных кораблях в Канаду или колонии, третий заявил, что король подписал капитуляцию и гарнизону следует сложить оружие. Некоторые передачи, даже шифрованные, были явно немецкой провокацией. Это не считая многоголосицы радистов армии вторжения.
Последние достоверные сведения привез какой-то отчаянный волонтер-американец, прорвавшийся из Лондона на своем личном автомобиле сквозь сжимающееся кольцо наци и их союзников. Полученные новости не обнадеживали.
Немцы и их союзники, обрушились на Великобританию 01 июля 1940 г. как гром среди ясного неба. Вторжения ничего не предвещало, напротив, по инициативе Германии, Италии и Испании уже начались мирные переговоры, проводившиеся в нейтральной Швейцарии, в городе Давос. Русские фактически открыли против Германии второй фронт в Румынии. Мартин и сам не верил что "гунны", "макаронники" и "лягушатники" решатся на высадку. Королевский Флот слишком силен. Пусть во время норвежской операции и Битвы за Францию немцам и удалось его немного потрепать, но всё равно их жалкому флоту не сравнится с английским. Хотя, конечно не так уж много кораблей защищали саму Метрополию.