Мы с мужем дружно подскочили. Он замер, отдав честь, я опустилась в реверансе. Его Величество не обратил на наши расшаркивания никакого внимания, лишь коротко махнул рукой, чётким шагом он прошёл в центр помещения и задрав голову огляделся вокруг, оглядываясь, потом его взгляд уцепился за меня:
- Я вижу, наша пропажа нашлась. Что же вы, Мариэлла, так неосторожно? Решили покинуть наше общество непопрощавшись?
Мне снова стало стыдно, теперь уже не только перед Рааэлем - страшно представить, что тут творилось пока я ничего не подозревая болтала с дракошей, если Рааэль с Артедрионом даже императора от дел рискнули отвлечь...
Вновь присев в реверансе, я с совершенно искренним раскаянием произнесла:
- Прошу прощения, Ваше Величество. Я не хотела доставлять беспокойства ни вам, ни Рааэлю.
Император подошёл совсем близко. Всей кожей я чувствовала, как его сканирующий взгляд впился в меня. Но шевелиться даже не думала.
В библиотеке повисло напряжённое молчание. Только в тот момент, когда я уже морально была готова услышать нечто вроде того, что сейчас меня в оковах из дереилового сплава отправят поразмыслить о моём поведении в какую-нибудь очень «уютную» камеру на декаду другую, что-то в атмосфере вокруг вдруг дрогнуло и тут же резко изменилось.
- Поднимитесь, Мариэлла, - голос императора звучал негромко и даже несколько устало, но стоило мне распрямиться, как он поймал мой взгляд и очень резко произнёс:
- Я запрещаю вам без моего приказа приближаться к Оку Эльраэдена. Вам понятно, герцогиня?
Я вздрогнула, будто меня со всего маху хлестнули плетью по ауре, но ответила сразу:
- Да, Ваше Величество.
Впрочем, другой ответ здесь и не предполагался.
Стоило императору отвернуться от меня и обратиться к супругу, как я почти без сил рухнула обратно на диван и поняла, что даже лёгкое раздражение императора может принести куда больше проблем, чем самое сильное недовольство Рааэля даже в те дни, когда я боялась его до смерти.
Дрожащими руками я налила себе новую чашку тарики и, попытавшись хоть немного успокоиться, начала прислушиваться к разговору.
Кажется, эпопеей по поиску сокровищ теперь заразился и император. Во всяком случае уже через некоторое время он с азартом, совсем несвойственному его статусу и почтенным годам, рассматривал в магическом поле все возможные и невозможные предметы, одновременно рассуждая с Рааэлем о каком-то заинтересовавшем его плетении на стенах.
Отчего-то у меня присоединиться к этому празднику жизни никак не хватало сил. Я ведь хотела... Да, верно... Я тоже собиралась рассмотреть здесь всё магическим зрением и попытаться найти хоть какую-то зацепку, всё же у меня чёткость зрения побольше, чем у всех здесь присутствующих. Вот только... Сил на это совсем не было. Я сделала ещё глоток тарики и обессилено откинула голову на спинку дивана.
Сейчас я немножечко посижу и встану.
Кажется, эта мысль ещё успела пронестись в моём сознании. А потом я заснула. Но к несчастью не нормальным здоровым сном, а той бредовой разновидностью, которая часто настигает менталистов - тело спало, а сознание и не думала отправляться в мир грёз. Напротив, теперь, когда усталость больше не затуманивала сознание, восприятие вновь стало ясным, и я с огромным интересом принялась наблюдать за происходящим.
А посмотреть было на что.
Где-то около часа оба мужчину с увлечением рылись вокруг рабочего места Эльраэдена. Исходя из той логики, что тайник, если им пользовались регулярно, должен был находиться в доступном месте, которым сам первый император пользовался постоянно. Закончив пересматривать все предметы более или менее подходящие на роль искомого артефакта император и его герцог, наконец, заметили что я как сидела тихонько в уголочке - так и сижу, точнее уже даже сплю. Рааэль, заметив это, только покачал головой.
Положив на стол только что изученную книгу, муж подошёл ко мне, аккуратно уложил на диване, снял с ног туфли, а потом ещё и укрыл своим камзолом.
Отчегото сейчас, когда я видела его лицо так близко, отдалёно - словно через какую-то преграду - ощущала его прикосновения и видела глаза, в которых читалась неприкрытая нежность и вместе с тем страх, именно сейчас мне невыносимо захотелось проснуться, заглянуть в родные глаза, провести рукой по щеке, коснуться губами губ, крепко прижаться к его груди и успокоить, хотя бы простыми человеческими словами.
И отчего от этих мыслей становится так больно, а где-то в глубине моего существа щемит от тоски? Ведь всё хорошо... Наверно... Я проснусь, мы в очередной раз запрёмся в спальне, окончательно помиримся и всё будет хорошо. Вот только почему-то эти рассуждения не успокаивали. И мне тоже было страшно. Без всяких выводов, причин и следствий. Просто страшно.