Нили попытался что-то сказать, но смог лишь крепко пожать руку Мейсону. Наконец он произнес:
— Вы просто спасаете мне жизнь, мистер Мейсон. Мне кажется, я разбираюсь в законе, в юридической школе всегда был отличником, но, понимаете, когда стоишь вот так в суде, лицом к лицу со свидетелем, который просто издевается над тобой, — это… ну, знаете, когда снится, что дерешься и размахиваешь изо всей силы, а кулак не тяжелее перышка.
— Я прекрасно понимаю, что это такое, — проговорил Мейсон, — мы попытаемся что-нибудь придумать после обеда.
Глава 2
Ровно в половине второго Мейсон закрыл дверь юридической библиотеки, усадил Нили в кресло и произнес:
— Итак, вы — Гарри Боулс. Я буду допрашивать вас. Постарайтесь вести себя так же, как он.
Нили кивнул.
— И постарайтесь запомнить: адвокат должен заинтересовать присяжных. А вы, каждый раз сделав шаг вперед, отступаете и опять зарываетесь в свои бумажки. Вы даете присяжным отвлечься, даете свидетелю одержать верх над собой. Забрасывайте свидетеля вопросами. Быстро и метко. Никаких пауз. Вопрос за вопросом. Понимаете?
— Понимаю, — печально подтвердил Нили, — но невозможно ведь придумывать вопросы так быстро. По крайней мере, я не умею. Он утверждает, что видел чемоданчик в руках у девушки, а я хотел доказать, что он не может быть уверен в своих словах, — вот мы и вертелись вокруг одного и того же, и каждый его ответ только настраивал присяжных против подсудимой. Просто не представляю, как мне надо было себя вести.
— Что ж, сейчас посмотрим, — проговорил Мейсон. — Учтите только: заставлять его по нескольку раз повторять показания в прежнем порядке — занятие совершенно бессмысленное.
— Да, но у меня не было выхода. Он засвидетельствовал, что видел ее, и я…
— Я понимаю, — прервал его Мейсон.
— Давайте просто изменим порядок вопросов. Взглянем на события немножко по-другому.
— Боюсь, я не совсем понимаю…
— Постараюсь показать вам. Представьте: вы — Гарри Боулс. Отвечайте мне его словами. Если не помните, придумывайте что угодно, лишь бы опорочить подсудимую. Ну как, попробуем?
— Да, думаю, это будет нетрудно. Мне так надоело сегодня утром задавать вопросы, что я не прочь побыть чуть-чуть в роли отвечающего.
— Тогда начнем. Вы готовы? Нили кивнул.
— Итак, — проговорил Мейсон, подняв указательный палец, — вы утверждаете, что видели, как подсудимая вынула чемоданчик из багажника, поставила его на землю и наклонилась?
— Именно, — сказал Нили и мстительно добавил: — Это она была наверняка.
— Только что вы показали нам, как подсудимая наклонилась, — продолжал Мейсон, — вы согнулись в талии, оставляя прямые ноги.
— Вот-вот, так оно и было.
— У вас не было причин заметить ее именно в тот момент, не так ли?
— В каком смысле?
— Девушка достает чемодан из машины. Ничего необычного, правда? Такое случается каждый день.
— Ну и что?
— Вы не можете утверждать, что заметили ее именно тогда?
Нили торжествующе ухмыльнулся:
— Да нет, почему же. Я вам говорю, я даже остановился — и все из-за ее ножек.
— Вы их видели?
— Видел.
— И остановились?
— Конечно.
— Хорошенькие ножки?
— Очень.
— Вы их увидели, когда она наклонилась?
— Именно. Юбка задралась и… В общем, мне было видно.
— Юбка задралась достаточно высоко, чтобы вас привлечь?
— Почти до колен.
— Так вы говорите, она вытаскивала что-то из чемоданчика?
— Совершенно верно.
— А что она делала с вещами, которые вынимала?
— Рассовывала по карманам.
— Карманы были у нее на юбке? Или, может быть, на пальто?
— На пальто. Да вот же оно, висит у доски.
— Значит, на ней было это длинное пальто, и она доставала вещи из чемоданчика и убирала их в боковые карманы?
— Так оно и было. В боковые карманы пальто. Потом она закрыла чемоданчик и положила его обратно в машину.
— Я попросил бы подсудимую, — продолжал Мейсон, — встать и надеть пальто. Я попросил бы ее затем повернуться спиной к присяжным и наклониться так, как показал нам свидетель Боулс. Как вам кажется, увидим ли мы ее ноги?
Глаза Нили расширились от изумления.
— Боже мой, — проговорил он, — об этом я не подумал.
— И Боулс тоже, — сказал Мейсон. — Но продолжим. Я хотел бы узнать у вас еще кое-что. Итак, вы уверены, что тогда видели именно подсудимую. А когда произошла следующая ваша встреча?
— Я опознал ее в участке в Короне.
— Мы знаем, но вы не ответили на мой вопрос. Опишите вашу следующую встречу. Вы думаете, что это подсудимая вынимала чемоданчик из машины; скажите теперь: когда вы видели ее в следующий раз?
— В следующий раз? Во время опознания в полиции…
— Вы уверены?
Нили нерешительно кивнул. Мейсон рассмеялся.
— Похоже, вы сомневаетесь, Нили?
— Видите ли, честно говоря, я ни разу не задавал вопрос Боулсу именно в этой форме.
— Почему же?
— Я не думал, что это важно. Свидетель сказал, что видел ее у автомобиля, а потом опознал в полиции…
— Разве он утверждал, что это была их вторая встреча?
— Нет. Это подразумевалось, но впрямую он такого не говорил.
— Так выясните, каким образом он смог опознать ее. Возможно, полицейские, арестовав девушку, позвали Боулса, дали рассмотреть ее, и только когда он подтвердил, что это та самая, привели на опознание.
— Но это было бы равносильно нарушению свидетельской клятвы — он ведь все время делает вид, что после того раза видел ее только однажды в полиции.
— Это ничего не значит. Вытягивайте из него признание за признанием, не давайте ни секунды на размышление.
— Но я не в состоянии так быстро находить нужный вопрос. Я целое утро старался что-нибудь придумать, и все без толку.
— Попробуйте еще раз. Вопросы могут быть любыми. Узнайте у него, какая была погода. Поговорите про шины на автомобиле. Спросите, где стояла машина: в скольких футах от угла, в скольких дюймах от тротуара. Пусть объяснит, как он туда попал. Если он остановился, заметив девушку, узнайте, когда он это сделал и почему. Сколько пробыл там, где был сначала, куда пошел потом. Налетайте на него как коршун, не давайте расслабиться ни на минуту. Запоминайте всякое выражение лица, взгляд, слово, ищите его слабые места…
— Господи, мистер Мейсон, да разве можно держать в голове столько вещей одновременно?
— Если вы хотите быть настоящим адвокатом, вам не только придется держать все эти вещи в голове, но еще и следить краем глаза за присяжными. Надо знать, что производит на них впечатление и что им неинтересно. Надо знать, когда они начинают скучать. Надо время от времени развлекать их каким-нибудь ловким трюком. Надо заботиться о своей речи. Надо избегать стилистических ошибок. Надо помнить о судье. Надо составлять фразы так, чтобы к ним невозможно было придраться и чтобы противная сторона не опротестовала ваш вопрос.
— Но, Боже праведный, разве можно помнить обо всем этом?
— Вот увидите, — улыбнулся Мейсон, — у вас не иссякнут вопросы, и вы успеете решить не только эти проблемы, но и дюжину других, не менее важных. А теперь я возвращаюсь в свою контору. Идите в зал и покажите, на что вы способны.
— Как вы думаете, мистер Мейсон, свидетель лжет?
Мейсон пожал плечами.
— Может быть, лжет. Может быть, говорит правду. Может быть, думает, что говорит правду. Одно очевидно — он не видел ног этой девушки, когда она наклонилась, по крайней мере, если на ней было это пальто.
— Это мне не приходило в голову, — сказал Нили. — Зато теперь, когда вы объяснили, все кажется ясным как день.
Мейсон взглянул на часы и пожал Нили руку.