В комнате наступило гробовое молчание, нарушающееся только сопением О’Брайена, да нервной дробью пальцев сэра Роберта по подлокотнику кресла.
— Как знаете, господа. — Джек развел руками. — Тогда я начну, а вы меня поправьте, если вдруг я где-то ошибусь. Мы с О’Брайеном прибыли в Элторп Хаус сегодня утром, и все без исключения попали под мое подозрение.
В комнате начал нарастать гул недовольных голосов.
— Успокойтесь, господа. Это обычная полицейская процедура. Однако помните, что все невиновны, пока не доказано обратное. Итак, у каждого преступления есть мотив, и тут он очевиден. Дела сэра Рональда в плачевном состоянии, его сестра подтвердила мои подозрения, как и состояние дома.
Сэр Бэтлер скрипнул зубами, да так громко, что инспектор забеспокоился, как бы они не искрошились.
— Однако мотив был не только у нашего радушного хозяина. Заинтересована в краже могла оказаться и леди Элизабет. Дама на выданье, без приданого, не самый радужный вариант. Простите, леди. К преступлению могли быть причастны так же слуги и сам господин Мидлтаун, но все по порядку.
Я изучил дом, осмотрел ставни и пришел к выводу, что покинуть Элтроп Хаус затруднительно, а вот передать что-то через приоткрытую оконную створку, проще простого. Большая часть окон закрыта, но парочка на первом этаже имеет очевидный дефект, из-за чего тут постоянные сквозняки. В щель между створками легко просунуть что-то тонкое, вроде, ну скажем, листка бумаги, или почтовой марки. Это мне подтвердил и дворецкий Артур.
— То есть, вы хотите сказать, что украсть марку мог кто угодно? — подал голос Мидлтаун.
— Именно. — усмехнулся Джек. — Мне бы вообще арестовать всю вашу компанию, за соучастие.
— Да как вы смеете! — Сэр Рональд вскочил, сжав кулаки.
Джек Тобинс сурово взглянул на хозяина дома, сдвинув брови, и начал чеканить слова.
— Марку нельзя уничтожить, ее можно только испортить, но как сделать это не вызвав подозрения, и главное кто за это возьмется? Все очень просто. Это будет делать тот, кто наиболее погряз в долгах. В саквояже пресловутого Дженкинса обнаружена пачка долговых расписок на сумму более ста тысяч фунтов стерлингов, и все эти расписки принадлежат леди Элизабэт. Но я совершенно точно уверен, что не только одна она затеяла эту сложную многоходовую комбинацию. Пятьдесят фунтов долга не закроет даже страховой случай, но может покрыть чья-то влиятельная персона, если только у нее есть интерес, и интерес этот есть у некоего инкогнито в Париже, по поручению которого Дженкинс и прибыл в Великобританию. Родная сестра вашей «Одноглазой королевы» выставлена на аукцион. Марок, о существовании которых доподлинно известно, осталось всего три, и представьте, как возрастет цена лота, если газеты раструбят о пропаже экземпляра сэра Роберта! Леди Элизабет прибыла в Элторп Хаус под предлогом помощи брату в организации предстоящих торжеств, но все это требует немалых вложений, множества слуг, кучу времени и нервов. В доме же пусто, как не найти дров в камине у ирландца. Леди Элизабет знала о том, что продажа марки не состоится, и именно потому не особо торопилась начинать подготовку приема.
— Что же это получается! — Мидлтаун вскочил с кресла, потрясая кулаками над головой. — Мошенничество!
— Успокойтесь, милейший. — Скривился Тобинс. — Вы тоже успели в этом запачкаться. — Чтобы страховой случай наступил, нужно его подтверждение. Готов биться об заклад, что марка будет испорчена, к примеру, штемпелем почтовой службы, и потеряет свою ценность окончательно. Артур, вы принесли неотправленную почту?
— Конечно, сэр. — Недоумевающий дворецкий протянул инспектору пачку запечатанных конвертов. Тот с секунду перебирал корреспонденцию, а после вытащил тонкий серый конверт и поднял его над головой.
— Полюбуйтесь, господа, что вы тут можете увидеть? — Палец Джека указал на изображение в левом углу конверта. — Вот ваша пропажа. И быть бы посему, если бы ваш дворецкий не замешкался, и не смог исполнить свои обязанности надлежащим образом. Но не спешите, прошу вас. Полюбуйтесь, кто указан как адресат! Более того, если наши специалисты возьмутся за дело, то без труда обнаружат отпечатки пальцев. Допустим, на конверте их мог оставить любой, а вот с изнанки, только тот, кто хотел совершить это почтовое отправление.