Покойница улеглась на дне багажника, раскатисто рыгнула и сказала:
– Не звони Юрию, пока я жива. Пожалуйста. И дочь пусть вообще ничего не знает.
Я только кивнул – слова превратились в болезненный комок, закупоривший глотку. Затем захлопнул крышку багажника, сел за руль и погнал машину прочь, надеясь, что меня не хватятся ни полицейские, ни хозяева этой безумной «фирмы».
...Ирина оказалась значительно более живучей, нежели я предполагал. Когда я остановился возле дома моего клиента и припарковался практически на газоне, в самом тёмном месте у торца здания, то подождал полчаса, а затем открыл багажник.
– Рано, – раздался шёпот.
Я ждал ещё долгих сорок минут, с тревогой прислушиваясь к собственным ощущениям. Мне было интересно, сколько я могу теперь не дышать. Полчаса я просидел, не шевеля рёбрами, потом мне это проверять надоело. Я снял салонное зеркало, приложил к своим губам. Оно запотело – но это ничего не значило. Интересно, запотеет ли оно, если приложить ко рту Ирины.
Стекло даже не помутнело. Я с полминуты стоял, думая, есть ли смысл звонить Юрию, но вдруг еле слышно донеслось, точно дуновение утреннего ветра:
– Скоро... Скоро...
Это «скоро» растянулось ещё почти на час. На рассвете Ирина ушла окончательно.
Я набрал номер Юрия и с ходу предупредил, чтобы он ни в коем случае не привлёк внимание дочери. Поручение выполнено. Но зрелище, сказал я, будет не для детских глаз.
У мужчины перехватило дыхание, когда я только чуть приоткрыл багажник автомобиля. Пока он трясущимися руками прикуривал, я изложил ему легенду.
– Труп вашей жены действительно был украден по пути в крематорий, – сказал я. – В печи сожгли что-то другое, с восковой маской вместо лица. Для каких-то целей тело похитили для компании «Инсайт». И до сегодняшней ночи оно содержалось в подвале по адресу Шевченко, 12 «А». Цели мне эти неизвестны, и до них пусть докапываются следователи. Естественно, я рекомендую вам написать заявление и потребовать возбудить дело.
– А... Как же быть с тем, что видела моя дочь?
– Ваша дочь, скорее всего, увидела момент, когда сотрудники той фирмы перемещали тело вашей жены по помещению. Девочка узнала лицо и родимое пятно на ладони, остальное дорисовало разыгравшееся воображение. Ну, состояние покойной вполне соответствует времени смерти, которое вы мне уже называли.
Юрий вынул новую сигарету и с трудом прикурил – он никак не мог попасть её кончиком в пламя зажигалки. Выдохнув дым, спросил:
– Как и что я буду объяснять полицейским?
– Передайте им мой отчёт, – сказал я. – У вас на телефоне блютуз включен?
Солярик утвердительно кивнул.
– Отлично. Я вам сейчас солью фото и видео, которые вы им предъявите.
Разумеется, в моих файлах было запечатлено всё, кроме самостоятельных движений мёртвого тела и его реплик. Про такое лучше не знать никому – ни вдовцу, ни его дочери. Полицейским – естественно, тоже. Зато для них будет полноценный донос на компанию «Инсайт». Фирму, которая очень творчески нашла применение холодильной камере и прочему оборудованию, оставшемуся от научного института советских времён. Все «аффилированные лица» тоже были мной упомянуты.
– А как я буду объяснять ваше участие во всём этом? – спросил Юрий.
Резонный вопрос. Но у меня был ответ и на него.
– Можете показать им договор со мной. И письменный отчёт лежит у меня в офисе. Его фотокопии теперь тоже в вашем телефоне. А ещё я оставлю вам свою машину. У меня нет ни малейшего желания самостоятельно вытаскивать вашу... жену из багажника. Думаю, вам тоже. Да и куда мы её денем? Не на лавочке же возле дома её укладывать? Время – половина шестого утра, с минуты на минуту первые ласточки на работу потянутся.
– А как же вы без машины?
Я хотел было сказать, что мне она больше не понадобится, но вместо этого напомнил о предложении, сделанном Юрием в день, когда нечистая сила принесла его в мой офис.
– А вы мне отдадите вашу «рио». На время. Через день с вами свяжутся и скажут, где её забирать.
– Вы очень плохо выглядите, – вдруг произнёс Юрий.
– Вероятно, – согласился я. – Мне пришлось не спать пару ночей.
– Вам обязательно нужно отдохнуть.
Спорить с этим было невозможно.