Когда вчера Элла Баркер продала ему этот брильянт, он бросился к телефону, едва она вышла из лавки.
- Вы думаете, он знал, что кольцо краденое?
- Уверен. Кроме того, он знал ее.
- А вы можете доказать это, лейтенант?
- Безусловно. И говорю это, чтобы дать возможность выйти из-под, удара. Примерно полгода назад Бродмен лежал в больнице, и Элла была одной из его палатных сестер. Они словно бы подружились. Спросите у нее сами, когда заговорите с ней о платиновых часиках. И добейтесь ответа - вы ей услугу окажете. Ей-Богу, мне совсем не хочется смотреть, как вашу клиенточку переедет паровой каток.
- Так вы, по-вашему, паровой каток?
- Не я, а закон.
Тут появились другие служители закона с фотокамерами и наборами для снятия отпечатков пальцев. Я вышел на улицу. В глаза ударил режущий солнечный свет, двумя лезвиями отражавшийся от хромировки двух полицейских машин у тротуара.
На этой убогой улице они привлекали внимание, но в обратном смысле. Прохожие отворачивали от них головы, точно пытаясь избежать их черных чар. Я догадался, что слух о смерти Бродмена распространился по городу, как зловещее пророчество о бедах, поджидающих Пелли-стрит.
Перед подъездом гостиницы, опираясь на палку, стоял Джерри Уинклер - шаткий треножник, поддерживающий тяжелую седую голову. Тщательно уравновесившись, он взмахнул палкой. Я подошел к нему.
- Говорят, сынок, Бродмен умер?
- Да, умер.
Старик захихикал - в просвете между усами и бородой завибрировал красный язык.
- Так, значит, дело убийством обернулось?
- По-видимому.
- А вы адвокат, верно? - Узловатая рука в синей сетке вздутых вен прикоснулась к моему локтю. - Я Джерри Уинклер, меня все знают. Мне на суде быть свидетелем не доводилось. А вот мой приятель был. Так он говорил, что свидетелям платят.
- Несколько долларов. Суд просто оплачивает вам потраченное время.
- Времени-то, чтобы тратить, у меня хоть отбавляй. - Он потер волосатый подбородок и заглянул мне в лицо, как старый голодный пес в надежде на косточку. - А вот долларов маловато.
- У вас есть какие-то сведения, касающиеся смерти Бродмена?
- Может, и есть, только бы оно того стоило. Подниметесь ко мне в номер, поболтаем немножко?
- Кое-какое время потратить я могу, мистер Уинклер. Моя фамилия - Гуннарсон.
Он провел меня через затхлый вестибюль вверх по узким истертым ступенькам и по тесному коридору в свою конурку в дальнем конце. Железная кровать, умывальник, комод с мутным зеркалом, старомодная качалка и атмосфера одиночества и бесцельного ожидания.
Он усадил меня в качалку у единственного окна, выходившего в проулок, а сам, покряхтывая, медленно опустился на край кровати и наклонился вперед, по-прежнему опираясь на трость.
- Я хочу поступить по совести. Да только не хочу, чтобы мне от этого стало хуже, чем было.
- Но почему?
- А всякие косвенные следствия. У всего есть косвенные следствия. Попробуйте прожить на пенсию шестьдесят долларов, коли думаете, что это так просто. Одежду я получаю от Армии спасения, и все-таки остаюсь без цента к концу месяца. Иногда Мануэль меня бесплатно кормит. То есть в конце месяца.
- Так Бродмена убил Мануэль?
- Я этого не говорил. Я еще ничего не сказал. Само собой, я хочу исполнить свой долг, но какой будет вред, если я еще и немножко заработаю, а?
- Вы обязаны сообщать властям все, что вам известно, мистер Уинклер. Вам уже грозят неприятности за сокрытие сведений.
- Я не скрываю, а просто припомнил только сейчас. Память-то у меня уже не та.
- Что вы припомнили?
- То, что видел. - Он замялся. - Я думал, что мне за это что-нибудь причитается.
Комнатушка, хитрый несчастный старик угнетали меня, и я сделал жест, который был мне не по карману, - достал пять долларов из своего довольно тощего бумажника и протянул ему.
- Ну, во всяком случае за несколько обедов вы заплатить сможете.
Он взял их со светлой улыбкой.
- А как же! Хороший вы мальчик. И Джерри Уинклер будет поминать вас в молитвах. - Не меняя тона, он продолжал: - Голову Бродмену разбил Гэс Донато. Младший брат Мануэля.
- Вы видели, как это случилось, мистер Уинклер?
- Нет. Но я видел, как он туда вошел и как вышел.
Я сидел тут у окошка, вспоминал былые деньки, и, смотрю, Гэс на пикапе въехал в проулок. Берет из кузова монтировку, засовывает под брючину и тихонько открывает заднюю дверь Бродмена. А через несколько минут выходит с мешком на спине, бросает его в машину и идет за новым.
- Вы не знаете, что было в мешке?
- Нет. Только он был набит битком. И другие тоже. Он еще четыре-пять принес. Сложил в пикап и укатил.