— Она обращалась в милицию?
— Нет, хоть я и твердила ей об этом постоянно. Но Матильда говорила, что толком ничего они сделать не смогут, а Фанат666 получит в руки дополнительный козырь: он только того и добивается, чтобы вызвать у нее панику и страх. Такого удовольствия доставить ему она не могла. Матильда трусихой не была, нет, за себя постоять она умела.
— Все это, конечно, очень интересно, но я уверен, что такими сумасшедшими фанатами может похвастаться любая знаменитость. Я же имею в виду человека, которого Матильда хорошо знала, возможно, которому даже могла доверять. Объясню, почему считаю именно так. Если ты хочешь убить кого-то, с кем лично не знаком, ты, скорее всего, нападешь на него где-нибудь в безлюдном переулке. Чтобы совершить это убийство в его квартире, нужно быть более подготовленным: выяснить адрес, быть уверенным в том, что соседи не поднимут шума, знать, что в квартире в тот момент никого, кроме жертвы, не будет. Риск слишком большой, чтобы идти на него. Да и как часто ты сама пускаешь в свой дом постороннего? В наше время это стандартные меры безопасности, и Матильда при всей своей известности и деньгах, готов поспорить, их соблюдала. Квартира не была ограблена. Значит, преступник преследовал единственную цель — убить. Теперь нужно понять всего две вещи: во-первых, кого она могла впустить к себе, во-вторых, кому была выгодна ее смерть. Ответив на эти вопросы, мы и вычислим убийцу.
— Дело в том, — проговорила Марина, впечатленная аргументами Максима, — что Матильда не просто соблюдала меры предосторожности — она была на них помешана. Открыть дверь и впустить к себе вот просто так она могла только меня, Матема или Ромку.
— Ну, в таком случае милиция имеет все основания подозревать вас троих. И неудивительно, что они взялись за единственного, алиби которого вызвало сомнения. Если ты уверена в невиновности Ромы, то должна еще раз хорошенько подумать над этими вопросами и назвать того, кто имел и возможность, и мотив ее убить, — настаивал Максим.
— Нет, слышишь, нет! — взгляд Марины был растерянным, а голос — встревоженным. — Рома просто не мог! Никто из нас не мог. Я не знаю, я вообще ничего уже не понимаю. Как это могло случиться? Как он вошел? Матильда не глупая, она бы не впустила кого попало, да и знакомого тоже вряд ли. Она именно так и поступала: просто не открывала дверь. Для встреч с рекламодателями или для решения вопросов по бизнесу снимала офис. С приятелями или девчонками из тусовки встречалась в кафе. Посторонних у себя она не терпела, особенно тех, кто еще и заявлялся без приглашения. Матильда ведь дева по гороскопу, если тебе это о чем-то говорит. В милиции тоже на этом настаивают, утверждают, что все улики указывают на то, что к убийству причастен кто-то из близких, что Матильда знала преступника в лицо, открыла сама, возможно, даже ждала его прихода. Только никого она не ждала. Она бы мне сказала, мы ведь долго болтали, и Матильда ни словом не обмолвилась о какой-то там встрече, тем более у нее в квартире. Но меня никто и слушать не желает. Всех собак вешают на Ромку. А это не так. Это просто не может оказаться правдой.