— Де Керси, остановитесь, с вашим кривым счастьем вы не только сами покалечитесь, но и меня покалечите, — поспешил перехватить мою руку Ремиц, в голос которого уже вернулись надменные нотки.
— Да-да, и Вильк вас за это заспиртует насмерть, — огрызнулась я. — Габ, вы что, действительно считаете меня дурой? — пока заворачивала необычный пузырек в платок, наградила алхимика саркастическим взглядом.
Коляска притормозила, а потом и вовсе остановилась. Кучер, постучав в стенку экипажа, возвестил, что мы прибыли. Я вручила Ремицу клетку Фийоны, и неуклюже вывалилась из теплого нутра кареты в промозглую уличную сырь. Благо, экипаж остановился точнехонько напротив моей книжной лавки, и до натопленного зала было всего ничего — каких-то пару шагов. В ранних зимних сумерках уже разгорались тусклые фонари. Дождь, пока мы ехали, почти утих.
На ступеньках лавки с ноги на ногу переминалась Делька, прижимавшая к груди какой-то угловатый сверток. Карета с гербом Мнишеков стояла чуть поодаль. Вид у подруги был потерянный. Мне сразу это не понравилось. В воздухе отчетливо витал душок неприятностей. И отчего-то подумалось, что погром на Тролльем рынке и последующая «теплая» встреча с Балтом — только начало очередной полосы препятствий в моей и без того не самой гладкой жизни.
— Де Керси, надеюсь, в родных стенах вас сторожить не нужно? — насмешливо осведомился Габ, высунувшись из окна в дверце экипажа.
— Не извольте беспокоиться, пан Ремиц, здесь за меня есть кому вступиться до возвращения пана капитана, — не осталась в долгу я, шагая навстречу Дельке и махая ей зажатым в руке платком со склянкой.
Габриэль скрылся внутри кареты и до меня долетела какая-то невнятная возня, а после на улицу выпорхнула Фийона.
— Не боись, Габик, присмотрю за панночкой, пока ты свои проколы латать будешь, — пропищала она. — Только будь уверен — ещё один косяк, и напишу рапорт начальству.
Ремиц буркнул ей вслед что-то нелицеприятное, на что фея лишь хрипло и визгливо расхохоталась, спланировав мне на плечо.
Я мысленно застонала. Только Фийоны мне и не хватало.
Из записок Бальтазара Вилька, капитана Ночной Стражи
Когда Мнишек обещал мне море крови, я думал это фигура речи. Так обычно говорят о всяких пустяках, и море на деле, чаще всего оказывается лужей или даже каплей. Настолько мизерной и незначительной, что полностью обесценивает предшествующую фразу. Делает её жалкой и даже смешной. Но только не в этот раз…
От одного взгляда на кабинет Редзяна, тонувший в багровых отсветах свечей, к горлу подкатывали рвотные позывы. От запаха смерти, вывернутых потрохов, запёкшейся крови и горелого мяса — проняло бы даже забойщика со скотобойни. Под толстым слоем липкой жижи не было видно пола. Тёмные ошмётки свисали с кресел, дивана, письменного стола, настольной лампы, книжных шкафов и даже картин на стенах. Чёрные брызги замарали изящную лепнину на потолке и огромную хрустальную люстру.
Мнишек приложил к носу надушенный платок и пробормотал из-под него:
— Всё самое ценное хранилось в тайнике. У него там нить... с душедеркой, зелье безобидное, но любопытных отваживает на раз. Но что-то пошло не так… И получилось вот это… Какая-то непонятная реакция… То ли они нагрели тайник? Или водой? Даже представить не мог...
Я о такой дряни даже не слышал.
— Как оно… что с…
— Когда соста... соединяется с воздух...ами, воплощается подобие призрака… жутковатая тварь…
Не сговариваясь, мы отступили в коридор и наконец начали дышать.
— Вы с ума сошли? — еле выговорил я, — Хранить такую дрянь дома. А если бы туда случайно влезла ваша дочь?
Редзян нахмурился.
— Тварь получается совершенно бесплотная и вреда причинить не в состоянии. Но чтобы никто в обмороки не падал, кабинет всегда заперт на ключ. Туда даже служанки в моё отсутствие не ходят. Строго запрещено!
— Где вы вообще это достали?
Мнишек пожал плечами.
— Говорю же обычное охранное зелье. На Тролльем рынке на каждом втором прилавке взять можно.
Я едва сдержался, чтобы не зашипеть. На сегодня проклятых подземелий уже предостаточно. Руки чесались арестовать этого хлыща, чтобы думал в следующий раз, какие склянки тащить в свой дом, но кто же мне позволит. Голова за Редзяна горой. Уж слишком хорошие налоги поступают в казну от его верфей и прочих прибыльных предприятий.